Иная судьба. Книга I (СИ)

Брезгливо подхватив двумя пальцами грубые сабо, его светлость соизволил отправить их в незажжённый камин. Марта проводила обувь растерянным взглядом.

— А в чём же мне ходить?

— Найдём в чём, не волнуйся. Босой не останешься.

Герцог оглянулся в некотором раздражении: куда запропастились новые горничные! Впрочем, хорошо, что пока никто не явился, ему нужно будет кое-что объяснить, чтобы впоследствии между ним и Мартой не было недоразумений. Подсел к девушке. Прокашлялся, не зная, как осветить столь деликатный вопрос.

— Послушай, Марта… Не так давно я слегка… разошёлся в комнатах Анны; там сейчас невозможный беспорядок, подождём, пока всё обновят. Тебе какое-то время придётся пожить вместе со мной. Видишь ли, будет подозрительно, если я, столь обрадовавшись возвращённой супруге, поселю её в комнате для гостей. Ты… не возражаешь?

Марта уже привычно изумилась. Всё у него не как у людей. У кого он спрашивает согласия, у простолюдинки?

— Я? Возражаю? Ваша светлость, так ведь супруги и должны спать вместе, как и полагается!

Она даже не подозревала, какую бурю в стакане воды вызвала её простодушная логика. Одна половинка души герцога, более плотоядная, возликовала; другая застыдилась собственной радости.

— Вы что, и впрямь жили раздельно? — поразилась вдруг Марта. — А простите, ваша светлость, этак только у вас в доме заведено, из-за того, что не ладили, или вообще у всех господ?

— Э-э…Видишь ли… Скажем так: это заведено у людей, достаточно обеспеченных, чтобы содержать большой дом со множеством комнат. Это удобно — иметь собственную спальню и собственную кровать, в которой никто не пихается, не толкает в бок. — Герцог задумался. Объяснение показалось ему несколько натянутым. — Марта, в высшем обществе несколько… м-м-м… иное отношение к браку. Понимаешь, женятся и выходят замуж за связи, приданое, будущее наследство, ради хорошей партии, наконец. Кому-то нужно пробиться в свет, а титула нет; зато есть большие деньги, за которые можно сосватать дочь обедневшего дворянина, без гроша, зато с родословной. В таких условиях редко пылают друг к другу искренними чувствами. Иногда мужу и жене лучше всё-таки жить обособленно… раздельно. Меньше склок.

Она кивнула.

— Ты действительно поняла? — недоверчиво уточнил герцог.

— Можно подумать, только господа по расчёту женятся. У нас ведь то же самое: богатый да невзрачный себе всегда молодую невесту купит, а потом каждый выходной пороть будет, за то, что на молодых поглядывает. — Пока его высочество приходил в себя, изумляясь столь оригинальной трактовке, Марта спросила о наболевшем: — А что, и впрямь, каждому-каждому свой угол? Может, и детишкам тоже?

— Для них выделяется особая комната, детская, — медленно сказал герцог. Он вдруг вспомнил крестьянские избы, в которые ему приходилось заглядывать: теснота, скученность… Какая всё-таки пропасть разделяет их миры! — Или несколько, потому что вместе с малышами живут их няни и кормилицы. Когда подрастают — ребёнку выделяется собственная спальня.

Марте всё не верилось. Она хотела узнать, а для чего нужны кормилицы, но постеснялась. Переспросила только:

— Каждому?

— Иногда одна общая для мальчиков, одна для девочек. В зависимости от достатка родителей. У меня, например…

«У нас, например», — вдруг захотелось ему сказать. У нас будет прелестная детская, полная света, игрушек, цветов, книжек, зайдя в которую, можно будет оглохнуть от радостного ребячьего вопля. Чтобы было не меньше трёх… нет, четырёх… неважно, мальчиков или девочек, лишь бы были. Даже если родятся одни дочери — он уговорит Его Величество Генриха пересмотреть закон, дабы возможно было наследовать первенцу, независимо от пола. Он…

Лёгкий дробный топот за дверью прервал его грандиозные замыслы. Две перепуганные горничные протиснулись в полуоткрытую дверь. Герцога всегда раздражала эта манера прислуги — входить боком, через еле видимую глазом щёлочку. С досадой он сделал девушкам знак подойти.

Встал. Бросил коротко:

— Ванну госпоже. Приготовьте постель — она отдохнёт с дороги. Завтрак. И далее не беспокоить, пока не позовёт.

Поспешно присев в книксене, девушки прыснули в стороны. Одна скрылась за дверью, ведущей в ванную комнату, другая резво принялась взбивать подушки и перестилать простыни на… Марта проморгалась. Это вот на этой кровати, что ли, герцогу тесно спать с кем-то вдвоём? Да там десятерых уложить можно! Но всё-таки герцог, не замухрышка какой-нибудь… Украдкой покосилась на тахту. Ничего, она, Марта, маленькая, ей места совсем немного нужно, она как-нибудь и здесь поспит. Дождётся, когда все уйдут — чтобы не судачили потом — и перейдёт…

— Иди-ка сюда, — герцог поднялся, потянув её за собой. — Кое-что объясню. Вот смотри — шнурок над кроватью в изголовье, дёргаешь — и к тебе приходит кто-нибудь из этих милых девушек. Проси всё, что тебе заблагорассудится, делай, что пожелаешь, а если в чём-то сомневаешься или хочешь узнать — спрашивай, не стесняйся, тут везде полно людей. Ты, — он выделил это слово, — ты, Анна, здесь госпожа. И пусть только кто посмеет…