Иная судьба. Книга I (СИ)

— Чтоб ты… — прохрипела Анна. Над магами и человеком вспыхнула сфера защиты. — Гордон, скотина, бриттское отребье, чтоб ты сдох, змеёныш… Я тебя доста…

И умерла. На этот раз — навсегда.

Менталист из Анжи грузно осел на пол. Коллега еле успел его поддержать, не позволив распластаться на каменных плитах.

— Сапфирит ему, — гаркнул его светлость, — быстро, быстро, чего вы ждёте? Вот же он, у вас на столе!

Комендант, выхватив из коробки кольцо, перебросил, чтобы не терять времени, дознавателю, тот вложил его в руку надорвавшегося собрата и покрепче сжал пальцы. Курьер глубоко вздохнул и очнулся.

— Оставите это себе, мэтр Роше, — распорядился герцог, убедившись, что маг приходит в себя. — Благодарю вас обоих. Можете рассчитывать на любую компенсацию.

Менталисты сдержанно поклонились. Они знали, что его светлость держит слово. Достаточно было наведаться на следующий день к казначею — и получить щедрые премиальные. Сапфирит останется у Роше — и это справедливо, потому что расход сил при трансляции предсмертных воспоминаний чрезвычайно велик, не сопоставим с простым считыванием. Каждый получит в полном соответствии с затраченными усилиями. Его светлость, как всегда, справедлив и щедр.

Маги ушли. Здесь в их услугах больше не было необходимости.

Остальные не трогались с места. Казалось, дело закончено, чего же более? Но герцог всё ещё всматривался в лицо покойной, пытаясь прочесть в своём сердце — что же он ещё чувствует? Ненависти не было. Жалости тоже. Смог бы — заставил её умереть за половину всех погибших, а память остальных перекинул бы на паука, засевшего в бриттском посольстве. Дипломатическая неприкосновенность, черти её дери… Он не трогался с места, остальные выжидали. Писарь по знаку коменданта набрасывал объяснение по изъятию согласно высочайшей воле особо ценного предмета из вещественных доказательств, заплечных дел мастера в очередной раз просматривали своё хозяйство — вдруг его светлости вздумается продолжить? Все хорошо помнили о двоих умертвиях, которые были повязаны вместе с беглой преступницей и содержались сейчас в камере неподалёку. Им полагалось бы вообще не высовываться из Некрополиса, единственного места во всей Галлии, где легально могли пребывать подобные существа. И уж, безусловно, необходимо было выяснить, как они миновали двойные кордоны и с какой целью находились рядом с герцогиней. Дабы не упустить очередного прорыва.

Герцог смотрел на Анну.

Что-то было не так. Не завершено. Несмотря на оскал Разрушительницы наслаждений и Разлучительницы собраний, на её тяжёлое давящее присутствие. Его светлость вновь погрузился в собственные ощущения, временно отключившись от внешнего мира. Что не так?

Неким шестым чувством он уловил появление рядом кого-то ещё. Но верный Винсент молчал — и не потому, что его могли нейтрализовать, нет, герцог бы почувствовал эмоции молочного брата… Появился кто-то, кого не впустить не могли. Равный по силе и влиянию ему, сиятельному герцогу, правителю Галлии, любимцу короля.

Открыл глаза, покосился на мощную фигуру одесную.

— А вы здесь зачем, ваше высокопреосвященство? — поинтересовался не слишком вежливо. Он не любил вмешательства церковников, но… приходилось смириться. Дело с Анной вышло за рамки личного и обрело государственный размах Хорошо ещё, с тайной службы его величества никто не заявился…

— Затем, — коротко и не совсем по чину ответил архиепископ Эстрерский, также не обременяя себя этикетом. Ему было не до того. — За этим же самым. Сейчас начнётся.

И уставился тяжёлым взглядом на дрогнувший живот покойной.

Герцог медленно встал.

Не надо было отпускать менталистов. Какая-никакая, а всё ж магия, сейчас пригодилась бы… Краем уха уловил, как лязгнула шпага, вынимаемая капитаном из ножен. Напряжение, разлитое в воздухе, схватило за горло.

Внутри неостывшей плоти шевелилось нечто живое. На округлости живота образовалась заметная выпуклость, двинулась к пупку, метнулась вниз, в сторону, вспучила бок, натягивая кожу… Как будто некое существо тыкалось изнутри, пытаясь найти выход.

— Это что ещё… — только и смог выговорить герцог.

— Дьявольское созданье, — мрачно сказал его святейшество. И перехватил поудобнее пастырский посох. — Хорошо, что здесь и сейчас…

Живот Анны вспух, всё тело затряслось мелкой дрожью. Рубец-стигмат лопнул, края раны расползлись, и в получившийся разрез стало протискиваться… протискиваться…

Герцог не успел э т о разглядеть. Молния, сорвавшаяся с навершия посоха, выжгла утробу покойницы вместе с пытающимся неестественно родиться содержимым. И даже привыкший ко всему на своей работе палач Анри перекрестился с облегчением.

Страшно завыли два нечеловеческих голоса за стеной. Послышались гулкие удары. Кто-то колотился в обитые железом двери.

— Чуют гибель своего отродья… — с удовлетворением заметил архиепископ. Кивнул на то, что осталось от тела. — Отпеть как христианку… Да очнитесь, ваша светлость, мы не закончили! У вас два экземпляра этих тварей, уже достаточно взрослых, чтобы сопротивляться. Я приехал за ними.