Иная судьба. Книга I

— Присоединяюсь к вопросу господина капитана, — неожиданно подал голос отец Коайе. Не глядя, поднял руку, в которую тотчас упало спелое яблочко. Пастор с наслаждением понюхал спелый плод, бережно опустил в карман сутаны. — Эстре, конечно, город больших возможностей, но одинокой женщине без помощи, без покровителей будет нелегко. Да и какая нужда вам покидать Сар? Уверен: в самое ближайшее время мы с братом Франциском обустроим для проживания какое-нибудь из тех заброшенных опустевших жилищ, что видели неподалёку. Дома здесь добротной постройки, привести их в порядок не составит труда, а до этого мы воспользуемся гостеприимством капитана Модильяни.

— Разумеется. В замке достаточно места, чтобы разместить не только вас четверых, но и всю резиденцию его высокопреосвященства, — подхватил Винсент.

Доротея почувствовала себя той самой мухой, что запуталась в сетях, раскинутых ловким паучком. Она уже решилась, сделала первые шаги — и снова остаться? Решительно покачала головой.

— Вы же знаете, господин капитан, я не по своей воле сюда приехала, а лишь в силу обстоятельств. Сколько лет я здесь задыхалась… Да, со мной больше нет брата, но, в сущности, какая разница, где мне оставаться одной, здесь или в другом месте? Мне будет тяжело здесь оставаться. Слишком много воспоминаний.

— Понимаю. — Капитан на несколько мгновений опустил веки. Потом взглянул пытливо. — На что вы рассчитываете? Что умеете? Может, у вас всё же кто-то остался из прежних знакомых? Не станете же вы работать, как простолюдинка, достойно ли это вашего происхождения.

Доротея горько усмехнулась.

— Пятнадцать лет я только и делала, что работала на своего брата, — неожиданно для себя язвительно заметила она. — Да, мой муж был графом. Но я-то — дочь священника из небольшого бриттского городка, и наша семья в своё время собирала последние крохи, чтобы отправить меня на обучение в Итонский пансионат. Там я была в числе тех девушек, которые могли рассчитывать разве что на невероятно удачное замужество, или на место воспитательницы детей в семействе аристократов. По прихоти судьбы мне выпало первое. Думаю, пришло время эту ошибку исправить. С детьми я умею находить общий язык и могу научить их не только хорошим манерам и грамоте, но и началам некоторых дисциплин.

— Например? — неожиданно заинтересовался пастор. — Спрашиваю отнюдь не из праздного любопытства, дочь моя. Дело в том, что в патронируемом нами монастыре урсулинок в Эстре как раз не хватает преподавательницы. Наши сёстры уже больше десятилетия берут на воспитание приютских девочек-сирот, но в последнее время на обучение стали поступать дочери из состоятельных семейств. Монастырская школа зарекомендовала себя с наилучшей стороны, и многие родители не прочь, чтобы их дщери получили образование в её стенах. Однако всё чаще слышатся просьбы о том, что не мешало бы сугубо духовные дисциплины дополнить и светскими. Для деток-сирот будущая стезя определена изначально, в связи с их, в основном, неясным происхождением, из них растят хороших швей, вышивальщиц, сиделок. А вот девочек из дворянских — впрочем, уже и из купеческих семей — готовят к будущему пребыванию в свете. Поэтому и зашла речь о том, чтобы подыскать учителей арифметики, географии, истории, музыки, этикета и даже танцев. Но, увы, — святой отец развёл руками, — пансион находится в монастыре, куда доступ мужчинам воспрещён. Мы оказались в затруднении.

— Но вы подали отличную мысль, — подхватил отец Франциск. — До этого нам и в голову не приходило, что можно привлечь к подобной службе бывших воспитанниц аналогичных заведений, но только светских. Некоторые из них после выпуска достаточно стеснены в средствах и вынуждены искать место гувернанток. Н-да… — Он задумался. — Единственный их недостаток — молодость. Многие из них, в сущности, ещё сами дети… Но идея хороша. Пожалуй, я напишу об этом его высокопреосвященству, а заодно порекомендую вас, как бесценную кандидатуру на роль первой светской преподавательницы.

Привстав, отец Франциск учтиво поклонился.

— Не сочтите за навязчивость, дочь моя, возможно, у вас есть какие-то иные замыслы. Но буду счастлив оказаться вам полезным.

Пастор Коайе покивал.

— Сочту за честь присоединиться.

Доротея Смоллет растерянно опустила руки на колени. К такому повороту она не была готова. Это же просто… подарок судьбы, не иначе! Познав изнанку жизни ещё в девичестве, хлебнув тычков и оскорблений от воспитанниц-аристократок, наслышавшись, уже будучи замужем, о презрительном отношении высокопоставленных особ к гувернанткам и воспитательницам, ничего хорошего от будущей жизни она не ждала. Иное дело, что у неё не было выхода. Однако место в пансионе при монастыре давало ей нечто большее: не только заработок и кров, но и сохранение самоуважения.

Она готова была рассыпаться в благодарностях, но слова замерли у неё на устах после реплики капитана Модильяни:

— Что ж, это всё замечательно, но лучше, когда на выбор есть несколько вариантов. Я ведь тоже хотел предложить вам нечто подобное. У меня есть для вас ученица, госпожа Смоллет.

* * *