Иная судьба. Книга I

— Всё, что вытворялось Анной де Фуа д'Эстре, — начал его светлость, — а именно: любовные похождения, скандальные выходки и прочая и прочая — совершалось не ею, а лже-супугой, специально подставленной герцогу для замарывания его имени, подрыва репутации и очернения в глазах Его Величества. Герцог — в опале! Да, многим хотелось бы дождаться этого светлого часа. Но, на своё счастье, я терпелив и кроток… — капитан фыркнул, — да-да, не смейся, тебе ещё приводить в порядок эту ахинею. Не дождавшись того, чтобы я сам подставил голову под топор, придушив однажды во гневе блудную супругу, заговорщики… а наверняка злодейка действовала не одна, а с кем-то… итак, заговорщики решились на крайние меры. Кража, шпионаж, последующие за тем провокации на границе государств, мир с которыми весьма хлипок…

— Пока убедительно, — кивнул Винсент. — И даже смахивает на правду. Но ведь проще настоящую супругу убить — и дело с концом, чем держать её непонятно где и неизвестно сколько времени. Она ведь и объявиться может, и самозванку разоблачить. Как вы это объясните?

— Объясню, — отозвался его светлость. — Её берегли именно для того, чтобы потом, когда главное деяние — кража из дома герцога — будет совершено, обеспечить лже-Анне пути отступления, сбить со следа погоню, выиграть время. Поэтому-то настоящую Анну и томили в заточении где-нибудь неподалёку. Кормили впроголодь, измывались, поили какой-то дрянью, отбивающей память — чтобы не узнала своих мучителей, если случится ей вернуться к мужу и всё рассказать. Отбивающей память, — повторил он, словно пробуя слова на вкус. Почесал бровь. — А знаешь, это выход. Это как раз многое объяснит в её изменившемся поведении.

— Ваша светлость, — капитан поморщился. — Так ведь можно дойти до того, что её втихаря за дурочку начнут считать. Напрямую, конечно, не скажут, но за глаза… Ну посмотрите на неё, какая это герцогиня? Нет, если приодеть, причесать, драгоценностями обвесить — это сразу многих ослепит. В первый момент. А что будет, когда она заговорит? Вам же по протоколу полагается иногда появляться с супругой; кого вы им представите? Дамы — те вмиг раскусят, что не их поля ягода. С мужчинами она беседу поддержать не сумеет, начнёт смущаться и глаза опускать. Ни танцевать, ни слово умное сказать… Анна ваша, насколько знаю, в пансионе при монастыре обучалась? А до этого в замке жила, где ей никто ни в чём не перечил, оттого и норов отвратный. Ваша светлость, хоть как память затирай, но манеры и привычки не забываются. Они или есть, или их нет.

— Наймём учителей, — буркнул герцог. Покосился на Марту — всё никак не мог понять, спит она или нет? — Она девочка умненькая, старательная; справится.

— Учителей… — Капитан Винсент позволил себе скептически усмехнуться. — Они-то и разоблачат её в первую очередь. Книги, альбомы, записи…

— Винс! — герцог начал терять терпение. — Ты думаешь, они будут проходить с ней университетский курс? Всё, что ей надо — выйти на уровень того самого пансиона, а многому ли там учат? В основном, долбят катехизис и жития святых, обучают ведению домашнего хозяйства и основам этикета! — Он сердито отвернулся. — Что-то не замечал я в Анне большого ума. Хитра была — этого не отнимешь, но хитрость сиюминутная, недалёкая. Знаний у неё был мизер, она не болтала, а в основном слушала, а потом всем услышанным делилась с новым собеседником; вот и весь ум. Каких изысков ты хочешь от этой девочки?

— Я хочу? Я хотел бы, чтобы вы её не трогали, ваша светлость, — неожиданно устало сказал капитал. — Иногда рядом с вами бывает опасно. Но ведь от моего желания ничего не зависит, не так ли? Что, если найдутся те, кто знавал вашу супругу д о её мифической подмены? И тогда именно её, — кивнул он на Марту, — обвинят в самозванстве! Вы не хуже меня знаете, что если простолюдин выдаёт себя за дворянина — его казнят. Какую участь вы ей готовите, ваша светлость?

— Участь, — пробормотал герцог, прикрывая глаза. — Перестань пороть чепуху, Винсент. Я просто переделаю ей судьбу. Что ждёт её дома? Между прочим, ты знаешь, что она — до сих пор невинна?

Щёки капитана внезапно вспыхивают.

— Так вы не…

— Представь себе, не воспользовался. И не потому, что не было времени… Вот и подумай: если такую красотку до сих пор не прибрали к рукам — приберут в ближайшем времени. Иных вариантов нет, если только она сожжёт себе лицо, дабы стать уродиной, но на подобное мало кто решается. Я же — дам ей всё. Мир. Покой. Счастье… надеюсь.

— Ей — или себе?

Мужчины посмотрели друг другу в глаза.

— Иди на моё место, Винсент. А мне, пожалуй, лучше всё-таки в капитаны.

— Вакансия занята, ваша светлость, — отрезал синеглазый. Помолчав, добавил: — Она хоть грамотна, эта ваша… наша новая герцогиня? Или крестиком не только вышивает, но и подписывается?

И тут Марте стало обидно. Хмель, как накатил внезапно, так быстро и выветрился, и, ежели начало беседы она слышала как через вату, то окончание разобрала достаточно хорошо.