Иная суть (СИ)

— Командир, смотрите! Пока мы отсутствовали, станцию «Ярославна» связали со столичной планетой орбитальным лифтом.

— Я это вижу, Лар. За пять с лишним лет Военный Совет Звёздной Федерации многое успел сделать для развития столичной системы. Осталось только выяснить у диспетчера точку выхода с этого лифта на планете.

— Сейчас мы это быстро выясним, командир, — произнёс Коперник. — Диспетчер, ответьте крейсеру «Ингард».

«Диспетчер на связи. Слушаю вас.»

— Скажите, пожалуйста, орбитальный лифт связан с космодромом на Реуле?

«Нет. Во избежание случайностей и возможных аварий, выход с орбитального лифта на планете происходит в районе расположенном между Верхним Торглианом и учебным городком. Это сделано для удобства всех жителей и прибывающих торговых представителей. До столичного космодрома на Реуле или Старгарда вы можете быстро добраться скоростным общественным транспортом.»

— Какова стоимость проезда на общественном транспорте? — задал вопрос Коперник.

«С представителей военно-космического флота Звёздной Федерации оплата за проезд не взимается, так как это наши военные построили и содержат все линии скоростного транспорта на планете.»

— Диспетчер, а как обстоят дела с местами стоянок на космодроме Реулы? — спросил Лар.

«Сейчас все свободные места заняты. Если вы желаете спускаться на космическом челноке, то вам придётся подождать, пока освободится какое-нибудь место.»

— А как же посадочные места на космодроме, которые были закреплены за верховным главнокомандующим? — не унимался капитан.

«Насколько мне известно, на все закреплённые места посадка любых космических челноков запрещена. Ими может пользоваться только наш верховный главнокомандующий.»

— Благодарю за разъяснения, диспетчер. Конец связи.

«Конец связи, „Ингард“. Приятного отдыха на планете.»

Первым делом, после стыковки всех кораблей нашей группы с орбитальной станцией «Ярославна», я отдал команду дождаться прибытия экипажа перегонявшего сфероид Драктов, а потом связался со спецсектором Столичного Медицинского центра и отдал дежурному медику команду прислать на космодром «скорую помощь» и большую транспортную платформу. Пока все ждали прибытия команды перегонщиков, у меня появилось немного времени, чтобы посетить свой рабочий кабинет.

Едва я зашёл к себе, как на меня с вопросами набросилась племянница:

— Стась, что ты решил относительно корабля моего отца? Почему ты отдал распоряжение охранным дроидам, чтобы меня не пропускали к нему?

— Тана, сядь и успокойся.

— Но я должна знать, он там или нет, — чуть не плача произнесла племянница, усаживаясь в свободное кресло.

— Насколько мне известно, весь корпус экспериментального корабля твоего отца был окутан повышенной радиацией. Дроиды очистили его от этой гадости, но вскрывать его будем только на Реуле. На космодром уже вызваны медики, если твой отец находится внутри корабля, то его сразу доставят в столичный медицинский центр.

— Ты думаешь он ещё жив? — еле слышно произнесла Тана.

— Пока я ничего об этом сказать не могу, девочка. Но насколько мне известно, на все экспериментальные корабли всегда устанавливались специальные пилотские стазис-капсулы. Они не только должны были сохранять жизнь пилота-испытателя, но и записывать абсолютно все данные, о происходящем на борту. Это делалось на случай гибели самого корабля. Разве я не прав?

— Ты прав, Стась.

— Тогда чего ты тут панику развела? Не нужно заранее хоронить своего отца. Надо всегда надеяться на лучшее, Тана. Мысли имеют свойство воплощаться в жизнь.

— Я поняла тебя, Стась. Если бы ты знал, как я соскучилась по нему.

— Это и так прекрасно видно по твоему лицу, Тана. Поэтому постарайся думать о том, что с ним всё будет нормально. Я сам очень скучаю по своей любимой жене Ярославне и по моим чудесным малышам Олегу и Ксении. Представляешь, пока мы были в полёте, на Реуле прошло уже больше пяти лет. Даже не знаю, узнают ли меня малыши…

— Конечно узнают. Дети всегда чувствуют родную душу. Знаешь, Стась, такие чудесные дети, как у тебя, не могут забыть своего отца.

— С чего такие выводы, Тана? Ведь ты никогда не была у меня дома на Реуле.

— Так я же их видела в своём сне, когда была в медкапсуле. Помнишь я тебе рассказывала, что увидела чудесный сон. Мы шли по странной лесной дороге в каком-то удивительном мире, а рядом с нами шли двое прекрасных детей, мальчик и девочка, а позади нас по этой же дороге шёл старый арахнид похожий на Палина. Когда я проснулась, то помнила этот необычный сон во всех подробностях, и помню его до сих пор во всех подробностях. Тот мир мне хотелось бы посетить ещё раз, но я не знаю где он находится. Ты ещё тогда сказал, что он находится за какой-то гранью.

— За гранью восприятия, Тана.

— Вот. Именно так ты в прошлый раз и сказал.