Иная тень

– Черт знает что такое! – Генерал-фельдмаршал Слепцов раскраснелся и стукнул кулаком по столу. – Америкашки окончательно сбрендили? Да я разнесу их исследовательский центр вдребезги и пополам!

– Рейхсканцлер тоже собирался принять незамедлительные военные меры, причем самого жесткого характера, – сказал генерал Дитрих. – Тем более что мы работаем совместно с Министерством обороны Российской Империи и имеем доступ к информации, получаемой его высокопревосходительством адмиралом Бибиревым. Германский Кайзеррейх не допустит повторения подобных инцидентов, будь они направлены против подданных императора Фридриха или его величества Михаила Четвертого. В силу союзнических обязательств Германия примет участие в любой акции, которую будет проводить правительство России.

– Постойте, – громко произнес адмирал. – Господа, утихомирьтесь. Уважайте императора!

Бибирев поднялся, оперся пальцами о черную столешницу и внятно произнес:

– Мы совместно со специалистами из Берлина уже разработали операцию, о которой только что говорил господин Отто Дитрих. Полагаю, вам стоит выслушать предварительный план.

Архишпион Империи неожиданно взял за локоть Казакова и заставил его встать. Лейтенант выглядел обескураженно.

– Вот один из наших главных танцоров, – усмехнулся Бибирев. – Уверен, что исполнение акции следует поручить людям, опытным в подобном деле и сталкивавшимся ранее со столь необычной опасностью. А теперь позвольте, я пройду к экрану и покажу, что предлагают мои специалисты и генерал-майор Дитрих.

Глава третья ПРИВАТНЫЕ БЕСЕДЫ

21 января 2280 года,

Санкт-Петербург, Россия

Высокое собрание разошлось часа через три.

Разговаривали много и долго. Спорили, выслушивали мнения аналитиков, приставали с вопросами к Маше и Казакову. Наконец решение было принято, и оставалось только перейти к активным действиям. Император отпустил всех участников встречи и сам отправился в жилые покои.

Бибирев, продолжавший опекать своих гостей, отвел Ельцову и лейтенанта в личный кабинет; глубоко выдохнув, словно после тяжелой работы, опустился на сиденье кресла.

– Ф-фу… Знаете, если бы дело не касалось международной политики, я разрешил бы все проблемы самостоятельно. Несомненно, посоветовался бы с его величеством или начальниками определенных ведомств, но и только. Мария Дмитриевна, отчего вы так расстроены? Во-первых, еще не поздно отказаться. А во-вторых, может быть, стоит попросить секретаря принести нам кофе?

– Пожалуй, – отозвалась Маша. Было непонятно, какое из предложений Бибирева она имеет в виду.

Хозяин кабинета проворчал что-то в микрофон коммуникатора, спустя минуту появился неслышный лакей с подносом, оставил его на столе и столь же бесшумно исчез за дверью.

– Я ведь по лицу вижу, – мягко начал адмирал, взявшись за ручку вычурного серебряного кофейника, – вам не хочется никуда ехать. Это вот господину Казакову по молодости лет и романтической профессии такие авантюры интересны…

Лейтенант вежливо кашлянул в кулак. Бибирев был абсолютно прав: Сергей вполне добровольно выбрал род занятий и носил погоны не без удовольствия. Как-никак, подразделение «Грифон» – одна из самых элитных частей армии, где не бывает случайных людей. К тому же – ноблесс оближ, как выражаются в благополучной Франции. Операция грозит быть не столько опасной, сколько интересной, а в учебном центре ООН под Тулузой можно умереть от скуки.

Маша рассуждала совсем по-другому. В очередной раз сталкиваться нос к носу с прежней опасностью – стоит заметить, весьма зубастой и когтистой – категорически не хотелось. Однако вставала нешуточная проблема нравственного характера: если люди, целиком и полностью отвечающие за положение дел в Империи (включая даже самого государя), просят помочь… отказывать, ссылаясь на страх перед неизведанным, просто неудобно. И непатриотично. Надвигающаяся угроза достаточно серьезна, а Маша никоим образом не желала однажды увидеть Иного, висящего на водосточной трубе ее собственного дома. А если – «Новый джихад» или любые другие террористы заполучат такое оружие, то соответствующий пейзаж станет объективной и фатальной реальностью.

– Конечно, не хочется, – тихо сказала она. – Но раз это необходимо… Только мне нужно будет взять из дома некоторые вещи, отдать ключ консьержке, предупредить ректора Университета, что не выйду на работу…

– Это решаемо, – понимающе кивнул Бибирев. – Можете заехать домой сразу после окончания нашей беседы. Конечно, мои сотрудники возьмут вас под ненавязчивую опеку, но так будет легче вам и спокойнее мне. С университетским начальством мы разберемся самостоятельно – оформим вам командировку в ту же самую «Калугу-9». Никто ничего не заподозрит.

– Замечательно, – согласилась Маша и вдруг вздохнула: – Вот дьявольщина! Тридцать лет – не самый подходящий возраст для подобных приключений. Лет бы на пять пораньше…

– Ничего подобного, – встрял Казаков. – Самый активный возраст для женщин – с двадцати до тридцати трех. Для мужчин – с двадцати двух.