Иная тень

Четыре остроносых истребителя, прошив постепенно растворяющуюся в вакууме волну света, изящно развернулись, описав дугу, и направились к сторожевому кораблю. Выполнивший свою задачу корабль заскользил в пространстве обратно к станции «Форпост-1».

* * *

– Правильно, правильно, связываться с большой политикой – себе дороже. – Веня Гильгоф держал в руке термос с чаем и поглядывал в иллюминатор, за которым бушевал синевато-бело-золотой вихрь из смешанного светового потока бесчисленных звезд. Выглядело красиво, но жутковато. «Триглав» уже больше часа двигался в пространстве Лабиринта. – Сергей, вы читали Тору? Ах, нет? Плохо… Умная книга, я вам скажу. Помнится, Моисей – ну о нем-то вы наверняка слышали? – изрек однажды: «Даров не принимай, ибо дары слепыми делают зрячих».

– И что? – буркнул Казаков. – Доктор, вы по делу говорите, а не толкуйте Тору.

– Кто вам сказал, будто я ее толкую? – возмутился доктор неведомых наук. – Поверьте, я очень уважаю нашего очаровательного адмирала – в конце концов, он кормит меня и мою семью. Но посудите сами – сколько упомянутых даров мы получили? Я имею в виду вообще? Сейчас под подарком можно понимать все, что угодно. Начиная от этого не слишком шикарного, но крепкого и надежного корабля, предупреждения «Деда Мороза», странного поведения ребят из патрульной службы Проксимы Центавра и заканчивая некоторыми другими малозначительными деталями. Я уж не говорю о недвусмысленном отказе Николая Андреевича Бибирева беседовать с вами. От такого количества подарков действительно может закружиться голова и из зрячих мы постепенно станем слепыми. Мы не напуганы, мы удивлены. Удивление приводит к замешательству. Замешательство – к потере способности адекватно оценивать ситуацию. Отсутствие адекватной реакции – слепота. Видите, как прав был старик Моисей?

– А применительно к этому моменту у вас нет соответствующей цитаты? – усмехнулась Маша. Из-за тесноты пилотской кабины ей пришлось усесться на подлокотник и держаться за плечо лейтенанта.

– Есть, – согласился Гильгоф. – Только не из Торы. Из христианского Нового Завета. «В начале было Слово». Не будем толковать это с теологической точки зрения, глянем прагматически. Слово подразумевает общение. Общение – обмен информацией и анализ таковой. Кто имеет сказать что-нибудь умное?

Воцарилась настолько долгая тишина, что Ельцова про себя рассмеялась: «Судя по общему молчанию, ничего умного породить мы не можем».

У двери почти незаметно нарисовался Бишоп, хотя его вовсе не приглашали. Однако никто не был против его присутствия.

– Давайте сделаем так, – наконец подал голос Казаков. – Пусть каждый из офицеров и научных сотрудников выскажет свое мнение о происходящем. Вспомнит любые детали, которые могут хоть как-то пролить свет на наше положение. Знаете, господа, я, да и, наверное, большинство находящихся здесь военных привыкли мыслить простыми и ясными категориями – у нас есть приказ, и мы должны его выполнить. Собственно, за жизни людей в погонах я не боюсь. Как-никак, мы профессионалы. Но странности, сопровождающие эту операцию, заставляют меня беспокоиться о гражданском персонале…

Говорили долго, зачастую (по мнению Маши и Казакова) разводя ненужное словоблудие. Слава богу, никому и в голову не пришло оспаривать приказ руководства. Ельцова рассказала об Удаве Каа, странном нападении на машину по дороге в аэропорт и своих мыслях о «Деде Морозе», вернее, о его происхождении.

Бишоп, не меняя невозмутимого выражения лица, поведал о непонятных закулисных интригах в Исследовательском центре в Цюрихе. По его словам, начальство биологического отдела комплекса ООН ни в коем случае не хотело отпускать его по запросу адмирала Бибирева, изящно замаскированному под заявку Московского университета и кафедры ксенологии, выпрашивающей андроида «для консультаций по вопросам чужой жизни». В конце концов, Бишоп был только машиной, вещью и не имел права самостоятельно распоряжаться собой.

В самый последний момент все вдруг резко переменилось. К директору Исследовательского комплекса Организации явились какие-то господа (не славяне, как педантично уточнил Бишоп. Незнакомцы изъяснялись на слишком чистом «британском» английском языке без минимального акцента, который андроид обязательно распознал бы). Спустя час Бишопа отправили в аэропорт, и вскоре он уже оказался на станции «Кронштадт», где его встретили люди адмирала Бибирева.

Капитан Карл Реммер, подумав, сообщил, что в специальных подразделениях ВВС Германии циркулируют смутные слухи о некоей частной организации, не зарегистрированной ни в одном из государств мира. Коммерция, собственный флот, не всегда законный бизнес (наподобие торговли оружием или сильнодействующими химическими средствами)… Разумеется, об истинном владельце или владельцах никто не знает, все операции проводятся через подставных лиц. Спецслужбы Кайзеррейха несколько раз пытались раскрыть эту гигантскую, судя по всему, сеть, но не преуспели.

Доктор Гильгоф, выслушав немца, задумчиво почесал подбородок.