Иная тьма

Школа — это место, где тебе скармливают вещи, совершенно ненужные в жизни. Джонатан втайне считал, что квадратные уравнения больше нигде, кроме классной комнаты, не пригодятся. Для Бойся-клуба большим сюрпризом стало то, что самое интересное событие произошло именно на уроке математики.

Мистер Виткатт, предпенсионного возраста преподаватель алгебры и геометрии, иногда позволял себе выйти за рамки официального курса математики. Главное было соблазнить его каким-нибудь необычным заковыристым вопросом. Малыш Гарри Стин, шахматист и фанат военных игр, а по совместительству — рассматриваемая Бойся-клубом кандидатура, добился выдающегося успеха в деле отвлечения от темы урока. Он поинтересовался мнением учителя о некоей новости, услышанной дома. Что-то касающееся «математической войны» и террористов с их блитами.

— Вообще-то я знавал Вернона Бэрримена, — сказал мистер Виткатт после минутного раздумья.

Его слова совсем не казались многообещающими. Так — пауза. Но потом пошло:

— Он как раз «Б» в слове «блит». БЛИТ — бэррименовская логическая иллюзо-техника, так он ее назвал. Высшая математика. Вряд ли вы ее поймете. В первой половине двадцатого века два великих математика, Гёдель и Тьюринг, доказали теоремы… ммм… Короче, из них следует, что математика полна ловушек. У любого компьютера есть некоторый ряд задач, которые могут его «завесить», а то и вывести из строя.

При этих словах половина класса с готовностью закивала. Их написанные в домашних условиях компьютерные программы зачастую так и делали.

— Бэрримен слыл очередным гением. И невероятным идиотом. В самом конце двадцатого века он сказал себе:

«А что если есть такие же задачи, способные вывести из строя человеческий мозг?» Идея захватила его. Он провел серию исследований и нашел одну такую задачу. И объявил на весь белый свет о своей кошмарной иллюзо-технике. Глядя на блит-узор, позволяя его изображению проникнуть внутрь сознания, вы тем самым можете отключить свой мозг. — Последовал щелчок пальцами. — Вот так.

Джонатан и другие члены Бойся-клуба переглянулись. Уж им-то было известно, каково это, смотреть на странные картинки. Малыш Гарри, гордящийся украденным у старой, никому не нужной тригонометрии временем, первым поднял руку.

— Э-э, а сам Бэрримен смотрел на свой математический узор?

Мистер Виткатт печально кивнул.

— Именно. Об этом и речь. Один взгляд его и убил, «завесил», обратил в камень. Ирония судьбы. Столетиями люди писали всякие сказки о призраках и прочих чудовищных творениях, одного взгляда на которые достаточно, чтобы умереть от страха. А потом некий математик, работая в области самой теоретической и абстрактной из всех наук, берет и воплощает это в жизнь.

Учитель принялся ворчать о блит-террористах, вроде темно-зеленых, которым не нужно оружие и взрывчатка, а только ксерокс или шаблон для рисования на стенах. Еще мистер Виткатт рассказал, что раньше телевидение работало вживую, без предварительной записи. Пока один темно-зеленый активист по имени Ти Зеро не вломился в студию Би-Би-Си и не показал в камеру блит, известный как «Попугай». В тот день погибли миллионы. Тогда было небезопасно вообще иметь зрение.

— И поэтому, э-э, вот эта специальная тьма на улице — чтобы люди не могли видеть подобных вещей? — осмелился подать голос Джонатан.

— Ну, в целом — да. — Старый учитель потер подбородок. — Вы все узнаете в подробностях. Только немного повзрослейте. Все это довольно сложно. Вижу, есть еще вопросы.

На этот раз руку поднял Халид. Всем своим видом показывая чисто академический интерес, он спросил:

— А все эти блиты так опасны? Или есть такие, которые только пугают, но не убивают?

Мистер Виткатт одарил его жестким оценивающим взглядом. После чего повернулся к доске с криво нарисованными треугольниками.

— Очень опасны. Как я уже сказал, косинус угла определяется…

Четверка членов внутреннего круга как бы случайно собралась в укромном уголке игровой площадки у грязной «шведской стенки», по которой никто никогда не лазил.

— Так что? Мы — террористы? — весело сказала Джулия. — Мы обязаны донести на себя в полицию.

— Нет. Наша картинка другая. Она не убивает людей. Она…

— …делает нас сильнее, — хор голосов.

— А против чего борются темно-зеленые? — спросил Джонатан. — Что им не нравится?

— Думаю, биочипы, — неуверенно предположил Халид. — Крохотные компьютеры, встраиваемые в головы людей. Они утверждают, что это неестественно, типа того. Я что-то читал в старом «Ныо Сайентисте» в библиотеке.

— Было бы неплохо иметь такой биочип на экзаменах, — мечтательно произнес Джонатан. — Но любые счетные устройства запрещено приносить. Все с биочипами в мозгах — оставьте ваши головы дома!

Друзья посмеялись. Но Джонатан внутренне содрогнулся, как будто ступил на несуществующую лесенку. Слово «биочипы» многократно звучало дома, когда родители скандалили по какой-то им одним ведомой причине. Джонатан вспомнил и слово «неестественно».

«Не дай Бог папа с мамой окажутся террористами», — подумалось ему. Ну уж нет, на них это никак не похоже.