Индеец с тротуара (сборник)

Но прежде чем Лоретта успела попросить его нарисовать афишу, Кэлвин быстро оглядел залу, задержался взглядом на Лоретте, сидевшей за пианино в окружении «ястребов», и лицо его потемнело от гнева. Кэлвин ушел так же неожиданно, как и появился, с обычным своим зверским выражением лица. Вот и пойми его, в отчаянии подумала Лоретта. Правда, художники, как говорят, должны быть темпераментными натурами, но разве можно привыкнуть к его молниеносным сменам настроения.

Впрочем, остальные ребята почти тут же о Кэлвине забыли: они были слишком увлечены планированием танцевального вечера.

— Давайте устроим его до Дня благодарения, — предложила Шарон, вероятно, потому, что в декабре собиралась родить и напоследок рассчитывала повеселиться.

— Да, действительно, — поддержал ее Улисс, но по другой причине. — Ведь мы не знаем, отапливается это здание или нет.

— В субботу вечером, — сказал какой-то мальчик.

— Нет, в пятницу, — возразила ему какая-то девочка.

Поспорив в течение нескольких минут, они в конце концов сошлись на субботе, десятого ноября.

— Значит, у нас есть на подготовку четыре недели, — сообщил Улисс. — Времени — вагон!

— Здорово должно получиться! — воскликнула Флоренс. — Вот увидите, все придут!

— Если твой брат нам разрешит, — сказал Дэвид Лоретте.

— И если не появятся «пауки» или «мстители», — мрачно добавил Фрэнк.

Глава 8

— Не нравится мне это, Лу, — в десятый раз за прошедшие десять дней объявил Вильям. — Твоя шпана притягивает к себе полицию. Если на танцах они чего-нибудь выкинут, тут же явятся полицейские и опечатают мою мастерскую. Что я тогда буду делать? Мне будет еще хуже, чем до этого, — ни своего дела, ни сбережений.

— Вильям, но мы уже всем сказали! Мы даже билеты продали! — протестовала Лоретта.

— И работу могу потерять, — продолжал Вильям, не обращая внимания на ее слова. — У меня теперь так много работы в мастерской, что я не высыпаюсь по ночам. На этой неделе я уже дважды опаздывал на службу, а сегодня мой начальник снова застукал меня, когда я клевал носом. И был недоволен. — Вильям посмотрел на сестру воспаленными, беспокойными глазами. — Нет, зря я тебя послушался. В первый же день, когда пришел этот полицейский, надо было выставить твоих парней. Он еще потом заходил два раза, и вид у него далеко не дружелюбный. — Вильям с отвращением поморщился. — Он хочет, чтобы я ему дал на лапу — ясное дело. Все они этого хотят. Если ты им заплатишь, они от тебя отстанут. Но у меня нет денег, и поэтому я должен тщательно соблюдать все законы.

Быстрым, нервным движением Вильям неожиданно ударил кулаком по столу и заключил:

— Завтра — и точка! Я объявляю тебе, что с завтрашнего дня вход в мою мастерскую несовершеннолетним лицам строго запрещен!

— Ты не сделаешь этого, Вильям!

— Прости меня, Лу, но у меня нет другого выхода. Все, я решил!

— Послушай, Вильям, — хриплым от волнения голосом произнесла Лоретта, — ты не можешь этого сделать сейчас. До этого ты мог, но сейчас — не имеешь права!

— До какого еще «до этого»?

— До того, как я уговорила их устроить танцы.

Вильям посмотрел на нее, как на своего злейшего врага.

— Ты их уговорила? После того, как ко мне явилась полиция и потребовала, чтобы я прекратил шум?! Но зачем, Лу, черт тебя побери?!

— Ш-ш-ш! Мама услышит! — приложила палец к губам Лоретта. — Затем, что они знаешь, что собирались устроить?! Я не хотела тебе об этом рассказывать, но теперь, видно, придется. Мальчишкам нужны деньги, чтобы купить на них музыкальные инструменты. И они хотели ограбить одну лавку. А я их уговорила вместо этого устроить танцы.

Вильям сурово посмотрел на свою сестру.

— Я знал, что твои дружки — шайка отъявленных бандюг. Я всегда это знал. И это решает дело, Лу. Завтра же я запираю мастерскую на замок. А тебе запрещаю даже приближаться к этой шпане.

— Вильям, послушай! Я сказала им, что, если они снова возьмутся за свои бандитские штучки, клуба им не видать. И поэтому они согласились на танцы. Ты не можешь прогнать их сейчас. Неужели ты не понимаешь? Тогда они решат, что бесполезно быть хорошими. Что никто в них не верит.

— А ты-то с чего так в них уверовала? — спросил Вильям, странно глянув на сестру. Чуть помолчав, Лоретта ответила:

— Если не я, то кто тогда? Некому больше в них верить.

Вильям сокрушенно покачал головой и впервые посмотрел сестре прямо в глаза; взгляд его был полон тревоги.