Индейская страсть

До чего же прекрасна жизнь! Зима, так страшившая ее раньше, оказалась на деле великолепным сном. Когда в трубе завывал ветер, а по крыше стучал холодный дождь, она находила убежище в объятиях Калеба. Вместе со снегопадом пришло Рождество. Земля накрылась белоснежным пушистым одеялом. Праздник Рождества они отметили вдвоем, обменявшись подарками – парой перчаток, отороченных мехом, для Калеба и серебряным медальоном в форме сердечка для Келли. Потом супружеская чета мирно поужинала при свете свечей и занималась любовью в мерцающих отблесках камина. Это было лучшее Рождество, которое когда-либо справляла Келли.

Затем совершенно внезапно наступила весна.

Все это похоже на чудо, радостно думала Келли, нежась в теплых солнечных лучах. Всего несколько недель назад она была твердо убеждена, что тучи навсегда закрыли солнце, и вот теперь мир снова возрождался к жизни. Свежая травка покрыла прерии зеленеющим ковром, море ярких весенних цветов затопило поля и луга. Деревья, заново одевшиеся в зеленые одежды, наполнились громким писком птенцов.

Свиноматка принесла десять толстеньких розовых поросят; повсюду желтыми комочками сновали пушистые цыплята. Одна из кобыл родила двух жеребят-близнецов. Чудо – но оба выжили. За домом весело резвились ягнята.

Иногда, по вечерам, супруги видели олененка, на неверных ногах идущего следом за матерью-оленихой к речке. «Скоро и наши телята окрепнут, – думала Келли, – и придется заняться их отловом и клеймением».

Теперь, убедившись в любви Калеба, Келли изгнала из сердца ревность и даже время от времени приглашала в гости Энжелу. Она больше не видела в ней соперницу и даже жалела ее. Несколько раз она пыталась выяснить у Энжелы, кто отец ее ребенка, но та сразу замыкалась в себе. Энджела не раскрыла свою тайну даже Калебу.

Уютно устроившись в гостиной, женщины штопали одежду или шили распашонки для малыша Келли, обсуждая друг с другом недомогания и боли, сопровождающие беременность, оплакивая свои расплывшиеся фигуры, жалуясь на рыхлость груди, тошноту и резкую смену настроения.

Келли призналась, что очень опасается родов.

В ответ Энжела поведала, что ее больше беспокоят сплетни горожан и то, что ей придется растить ребенка одной в безжалостном мире, который никогда не простит ей опрометчивого поступка.

Обе жаловались на то, что в закрытом помещении их бросает в жар.

Келли уронила снятое с веревки белье в корзину, стоящую у ног. Из-за своего живота она теперь все делала на ощупь. До родов осталось совсем немного, ребенок должен появиться на свет в начале мая. Будущая мать раздулась, как дом, сделалась такой громоздкой, что не могла самостоятельно надеть туфли. Ей уже не верилось, что она когда-нибудь похудеет. Конечно, не стоило показываться сейчас на людях, но она во что бы то ни стало хотела купить новую шляпку, отделанную рюшем, и материю на одеяльце для малыша. Келли хотелось поесть чего-нибудь, что не было бы приготовлено ею самой, хотелось повидаться с Фанни.

Итак, ясным весенним утром Калебу пришлось-таки сопровождать в Шайенн свою жену и Энжелу. На Келли были платье с высокой, под грудью, талией и широкая накидка, скрывающая фигуру от шеи до лодыжек. В таком одеянии беременность была практически незаметна.

Энжела скрыла будущее материнство под свободным платьем и шалью.

Два часа спустя Калеб был готов признать, что денек удался на славу. Они попили кофе с пирожными в ресторанчике Дайера, потом навестили Фанни. Келли, как и задумала, приобрела яркую шляпку, украшенную шелковыми цветами, красивыми оборками и страусиным пером, и несколько метров хлопчатобумажной ткани и ватина.

Энжела купила коробку ароматизированной пудры и муслин для нового платья, которое просто необходимо было сшить, чтобы скрыть расплывающуюся талию.

Теперь троица шествовала по 16-й улице. Келли взглянула на витрину кондитерской Добсона и задумалась: что купить – леденцы или лакрицу.

Глубоко вздохнув, Калеб поклялся себе никогда больше не ездить за покупками в город с двумя беременными женщинами.

Келли как раз решила остановиться на леденцах, как вдруг Энжела приглушенно вскрикнула, схватила Калеба за руку и спряталась за его спиной.

– Что случилось? – спросил метис.

– Не хочу, чтобы он видел меня! – воскликнула Энжела.

– Кто?

– Ричард.

– Ричард? – Калеб нахмурился. – Ты имеешь в виду Эштона?

– Да.

Лицо Страйкера помрачнело, когда он увидел направлявшегося к нему Эштона. Калеб скользнул взглядом по побледневшему лицу Энжелы. Наконец все встало на свои места.

– Он отец ребенка, не так ли? Вдова нехотя кивнула.

– Когда? Где?

Энжи вспыхнула от смущения.

– В особняке.

– Что?! В особняке? – воскликнул Калеб. – Так ты воспользовалась моим домом для встреч с этим пронырой?

– Я… мы… То есть, понимаешь, он хотел Келли, я хотела тебя, вот мы и встретились, чтобы придумать какой-нибудь способ разлучить вас. А потом это произошло, ну… просто так получилось. – Энжи сконфуженно пожала плечами, решив не признаваться, как долго в действительности длилась эта связь.

Она обернулась к Келли за поддержкой и повторила:

– Так получилось.