Индейцы без томагавков

В Индейско-иберийской Америке (а также к северу от Рио-Гранде-дель-Норте) индейцы и метисы преимущественно живут в деревне. Исключая малочисленные индейские этнические группы, населяющие джунгли Бразилии, Венесуэлы, Гвианы, Центральной Америки, Чако, вымирающие на Огненной Земле и в перуанской Монтане, девять десятых индейского населения Индейско-иберийской Америки живет сейчас почти так же, как в пору появления первых европейцев - в деревенских индейских общинах (по-испански комунидад). Индейская комунидад в Индейско-иберийской Америке - важнейшая общественная единица. Основной характерной чертой индейской общины было совместное владение землей. Эти общины (в древней Мексике - кальпулли, в Андах - айлью, ныне - эхидо, парсиалидад и т. д.) отнюдь не являются «индейским изобретением». По крайней мере до начала нынешнего тысячелетия наши славянские предки жили подобными же общинами. Только зарождение феодализма приносит в наши страны частное землевладение. До этого в Индейско-иберийской Америке дело попросту не дошло. В некоторых областях (особенно в Мексике второй половины XIX века) у индейских общин были полностью отняты земли, но в результате революции, а главное - в период правления Карденаса большей части этих общин земли были возвращены.

Индигенисты и регулярно созываемые ими панамериканские конгрессы также, разумеется, не могли игнорировать индейскую общину. Они решительно требовали сохранения общинного землевладения. Но при этом они в духе идеалов официального индигенизма искали путей, чтобы нарушить ее иной раз почти герметическую непроницаемость, открыть ее для креольского мира, искали путей включения ее в «интегрированное общество» той или иной американской республики. Требование сохранения основ совместного владения неотчужденными эхидальными землями, безусловно, справедливо. Совместное владение общинной землей, которую индейские крестьяне к тому же и обрабатывают зачастую коллективно, значительно облегчит в будущем переход индейских земледельцев к коллективному хозяйству социалистического типа. Но означает ли это, что нынешнее состояние - то есть совместное владение землей в индейских общинах - удовлетворяет индейцев и что требования радикальной аграрной реформы излишни? Отнюдь нет. Да, индейские крестьяне некоторых общин совместно владеют землей, этим основным средством производства. Однако сколько ее, этой земли?

Когда кастильский королевский двор одной рукой писал декреты о неприкосновенности земли индейских общин, другой он одновременно щедро одаривал американских энкомендэро индейцами, а заодно и их землями. В результате большую часть своей общинной земли индейцы потеряли еще, в колониальную эпоху. «Республиканские» латифундисты присваивали себе земли из того же фонда. Однако требованиям будущей социалистической экономики индейского земледелия уже не удовлетворяет и «комунидад». Сегодня она еще спасает индейца от полной нищеты, сегодня еще остается его защитой, его прибежищем, где он может жить среди равных себе, равных по языку и по бедности. Но будущее и в индейской деревне принадлежит коллективному хозяйству - земледельческому кооперативу высшего типа.

Каково же современное состояние индейской общины? В целом можно сказать, что в нескольких странах Америки общины доныне сохранили часть своей земли в совместном и неделимом владении. Наиболее обширные земельные массивы принадлежат индейским общинам в Мексике. Эхидо располагают здесь несколькими десятками миллионов гектаров. Впрочем, мексиканские эхидо - специфическая, наиболее прогрессивная форма, в которую трансформировалась первоначальная индейская община, чьи основы следует искать еще в ацтекском кальпулли. Многие индейские общины в Боливии и Перу после победы национально-демократических революций и проведенных затем земельных реформ тоже частично расширили свои владения, а иной раз даже изменили и внутреннюю структуру.

Однако в целом индейские общины (за частичным исключением Мексики) испытывают большую нехватку земли. В колониальный период и первое столетие республиканской эпохи им удалось сохранить лишь незначительную часть своих земель, а жить на ней и кормиться приходилось все большему числу членов общин. Увеличению же сельскохозяйственной продукции (что соответствовало бы постоянному росту населения, существовавшего исключительно за счет доходов с общинной земли) препятствовало слабое оснащение общин техникой.