Индейцы без томагавков

Ни одно из индейских племен, живших в Месоамерике в эпоху появления первых европейцев, не может быть сочтено потомками ольмеков. И весьма вероятно, что ни один из известных нам индейских языков не похож на ольмекский. Белые впервые узнали об ольмеках из труда ученого-францисканца Бернардино де Саахуна, прибывшего в Мексику в 1529 году, всего через десять лет после того, как у ее берегов пристал первый корабль Кортеса. Саахун прожил здесь затем более 50 лет в качестве преподавателя уже упомянутого францисканского Колледжа святого креста в Тлателолько, где, по мысли испанской колониальной администрации и церкви, должны были получать воспитание в «христианском духе» наиболее видные представители молодого поколения индейской аристократии. Из них хотели сделать покорных захватчикам коллаборационистов, с чьей помощью испанцы могли бы еще легче и эффективнее эксплуатировать побежденных индейцев. Саахун всеми своими идеалами и сочувствием к туземцам резко отличался от остальных педагогов этой первой европейской «школы для индейцев». Кроме того, у него было довольно необычное для того времени пристрастие. Он интересовался историей, материальной и духовной культурой индейцев Мексики, особенно их словесностью. Снискав впоследствии доверие нескольких учеников, он стал записывать на языке ацтеков все, что рассказывали по его просьбе эти индейские «принцы». При этом Саахун старался верно передать не только содержание, но и особенности стиля того или иного повествователя. Конечным результатом многолетней деятельности Саахуна был огромный рукописный свод, материалы которого он позднее разбил на 12 книг, а затем перевел весь текст на испанский язык. Королевские власти решительно не желали публиковать ни ацтекского, ни испанского варианта рукописи Саахуна, явившейся плодом всей его жизни. Они не без основания опасались, что это сообщение о богатой истории и высокоразвитой культуре индейцев Мексики может «побудить» их к попыткам реставрации былых порядков.

Когда владычество Испании в Латинской Америке пало, труд Саахуна был наконец издан. И на его страницах, особенно в одиннадцатой книге, в главе, названной «Ольмеки-уиштотин, миштеки», да и во многих других местах Саахун передает рассказы ацтеков об ольмеках. Вместе с ученым монахом и мы можем после многих отступлений вернуться к этой первой высокой культуре доколумбовой Мексики.

Ацтекские рассказчики поведали Саахуну, что ольмеки некогда были «значительным народом», а их тропическая родина на побережье (ацтеки называли их иногда уиштотин, то есть «те, что живут у соленой воды») прекрасна и богата. Ацтеки упоминали чаще всего те товары Ольмекана, которые их больше всего привлекали: какао, каучук и главное - прекрасные перья тропических птиц и среди них священной птицы всех месоамериканцев - прелестного кецаля. Из прочих богатств ольмеков Саахун упоминает золото и серебро, бирюзу и весьма ценившийся месоамериканцами нефрит.

На страницах книги Саахуна мы находим и единственное сообщение о политической организации ольмеков - об их верховном властителе. Верховным властителем ольмеков был якобы «кудесник», иначе говоря - высший священнослужитель. Это весьма правдоподобно. В первых высоких культурах - Теотиуакане у сапотеков, в перуанском Чавине вся полнота власти была сосредоточена в руках священнослужителей, и в особенности их высшего представителя.

Основным оружием ольмекского войска были луки и медные секиры. Воины, то есть, собственно, все мужчины ольмеки, облачались в длинные хлопчатобумажные рубахи, а на ногах носили сандалии, сделанные из каучука-сырца, и т. п.

Повествованию Саахуна о богатых и обладавших высокой культурой ольмеках долгое время не слишком-то верили. Только 250 лет спустя (в 1806 году) экспедиция археолога Дюпе (Дюпе вообще был первым археологом, начавшим более глубоко интересоваться областью, где некогда жили ольмеки) нашла здесь, на побережье, ряд фигурок, изображавших маленьких, чрезвычайно толстых людей с изувеченными половыми органами. Поскольку все найденные Дюпе фигурки «запечатлены» в особом, как бы танцевальном движении, амерпканистская литература назвала их «танцорами». Однако теперь мы знаем, что в действительности эти уродцы были ольмекскимп священнослужителями, совершавшими религиозные обряды и, прежде чем принять сан, добровольно себя кастрировавшими в знак преданности богам. Отсюда и их ненормальная полнота.