Читаем Индейцы без томагавков полностью

Многими чертами своей культуры сапотекам были близки их соседи - миштеки. Древнейшие их следы приводят нас в VII век н. э. Но лишь после того, как на миштеков оказал значительное влияние контакт с тольтеками, которые в конце XII века, покинув Толлан, обосновались на миштекской земле, лишь с этого времени начинает с головокружительной быстротой развиваться «классическая» миштекская культура. Поскольку миштеки в отличие от сапотеков и представителей большинства других значительных мексиканских культур не создали единого государства и централизованной власти, некоторым тольтекским семействам удалось в конце концов захватить власть в отдельных миштекских «княжествах». Из истории ацтеков мы знаем, что Монтесума Первый женился на дочери одного из таких тольтекских властителей миштекского «княжества» Дзавинданда (или, как писали ацтеки, Атональцина). Объединяла миштеков общая религия. Культовым центром их был город Ачиутла. Здесь, в главном храме миштеков, верховный жрец стерег гигантский смарагд, который миштеки называли «сердцем народа». Это был как бы символ священного, внегосударственного единства миштеков.

Лучшим доказательством высокого уровня, достигнутого миштеками в период «тольтекского влияния», является как раз седьмая гробница в Монте-Альбане. Предметы, найденные здесь, свидетельствуют о том, что миштеки, как и сапотеки, вписали свое имя в историю индейской цивилизации своей металлургией и ювелирным искусством. Особенно хороши их филигранной работы изделия из листового золота.

Миштеки не создали такой монументальной архитектуры, как остальные месоамериканские народы. Блеск государственной мощи миштеков тоже не был столь великолепен. Тем не менее мы имеем о них значительно больше точных исторических сведений, чем о творцах любой из уже упомянутых высоких месоамериканских культур, и это потому, что миштеки создали замечательное пиктографическое письмо, которое ученым удалось расшифровать. И по счастью, сохранилось несколько кодексов, рассказывающих нам не только о религиозных представлениях миштеков, но и о событиях начиная с 838 года (то есть с года основания первой миштекской династии в Тилатонго) или даже с 692 года (в кодексе Бодли) до испанского завоевания. А в одном из кодексов описываются и события после захвата Мексики испанцами вплоть до 1642 года. Ни один из других народов Америки не оставил нам такой точной, досконально датированной хроники своих деяний почти за целое тысячелетие. Наиболее ценная из миштекских рукописей - Венский кодекс - состоит из 52 листов и имеет в длину 13,5 метра. Хранящийся в Англии кодекс Нэттол имеет длину 11 метров 22 сантиметра и состоит из 44 листов. Все миштекские кодексы уделяют особое внимание личности наиболее прославленного миштекского вождя, носившего имя Восемь Олень (1011- 1063).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Люди августа
Люди августа

1991 год. Август. На Лубянке свален бронзовый истукан, и многим кажется, что здесь и сейчас рождается новая страна. В эти эйфорические дни обычный советский подросток получает необычный подарок – втайне написанную бабушкой историю семьи.Эта история дважды поразит его. В первый раз – когда он осознает, сколького он не знал, почему рос как дичок. А второй раз – когда поймет, что рассказано – не все, что мемуары – лишь способ спрятать среди множества фактов отсутствие одного звена: кем был его дед, отец отца, человек, ни разу не упомянутый, «вычеркнутый» из текста.Попытка разгадать эту тайну станет судьбой. А судьба приведет в бывшие лагеря Казахстана, на воюющий Кавказ, заставит искать безымянных арестантов прежней эпохи и пропавших без вести в новой войне, питающейся давней ненавистью. Повяжет кровью и виной.Лишь повторив чужую судьбу до конца, он поймет, кем был его дед. Поймет в августе 1999-го…

Сергей Сергеевич Лебедев

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза