Индекс убийства

— Да, директор. — Она слышала свой голос со стороны. — Вернее, он работал у нас. Техник Бэтон погиб неделю назад, когда находился в отпуске. Несчастный случай.

— Вот оно что! — сказал директор, прищелкнув пальцами. — Тогда понятно, почему они прислали запрос. Разберитесь с ним, хорошо?

— Запрос вовсе не по этому поводу, — возразила Спенсер, глядя на бумагу. Перед ее глазами пронеслись голографические репортажи из штаб-квартиры ООН. Залитые кровью коридоры… — Это от университета, они изучают внеземные изменения культуры. Проводят какое-то исследование. К несчастному случаю запрос отношения не имеет.

— Вот и разберитесь с этим, Кэти, — хмуро приказал Сатклифф-Боулс, и его кресло снова приняло полулежачее положение. — Прелюдию к «Тангейзеру», пожалуйста, — проговорил он в микрофон.

— Всегда рад поболтать с вами. — Директор приоткрыл глаза, услышав, как Спенсер подходит к двери. — Сегодня я буду очень занят. У нас тут надвигается собрание акционеров.

— Я хочу только спросить, сэр, — проговорила Спенсер, — почему к нам раньше не приходили такие запросы? Многие из наших сотрудников раньше Бэтона побывали на Луне.

Она и сама ездила туда в период подготовки к испытанию.

— Мне-то откуда знать? — недовольно проворчал Сатклифф-Боулс. Музыка, заполнившая кабинет, вызывала ассоциацию с запахом груды гниющих фруктов.

«Ты мог бы узнать все у искусственного мозга, — подумала Спенсер. — Единственного мозга, который присутствует в этом кабинете, и он бы дал ответ через несколько секунд».

Вслух она сказала:

— Прошу прощения, сэр. Я немедленно разберусь с этим.

Так или иначе ей придется с этим разбираться.

— Всегда рад видеть своих подчиненных, — ответил Сатклифф-Боулс, не открывая глаз. Спенсер не знала, расслышал ли он ее последние слова. Закрывшиеся за ней светящиеся двери окрасили лицо директора во все радуги, словно над ним пролетела стая пестрых бабочек.

У нее кружилась голова от страха, когда она шла по коридорам орбитальной станции, но никто этого, разумеется, не заметил. Всю жизнь ее высмеивали и дразнили. Она привыкла слышать за спиной что-нибудь вроде: «Вот опять наша кочерга пошла».

Но все-таки нет худа без добра. Годы унижений и насмешек научили ее скрывать свои чувства. Это пригодилось, когда она приступила к работе над проектом.

Послышалось тихое шипение, и из-за поворота появился вагон. Огромная машина висела в миллиметре над монорельсом, поддерживаемая мощными магнитами.

Кэтлин Спенсер вошла в вагон, не обращая внимания на пассажиров, занятая лишь своими мыслями. В душе ее царило смятение.

Не отдавая себе отчета, она по-прежнему сжимала в руке листок с запросом. Вагон тронулся, быстро набирая скорость. В открытое окно ворвался ветер, и бумажка весело затрепетала, вырываясь из пальцев. Она тронула большим пальцем замок кейса, который реагировал на папиллярные линии. Иным способом, кроме как взломав, открыть его было невозможно. Упрятав запрос на самое дно, Кэтлин с шумом захлопнула титановую крышку кейса.

Если бы можно было так же легко избавиться от проблем, которые вызовет этот запрос!

Вагон плавно затормозил. Двери открылись, и снаружи донесся оглушающий поросячий визг, тут же подкрепленный густым навозным запахом.

Вонь ощущалась по всей орбитальной станции, но здесь, в Восемнадцатой Секции, она была невыносимой. Разведение свиней на орбитальной станции с самого начала не сулило ничего хорошего, но этим пришлось заниматься, так как один из главных инвесторов был ведущим животноводом Европы.

Здесь свиньям не приходилось валяться в грязи, чтобы защитить свою нежную кожу от укусов насекомых, поэтому в свинарниках царила чистота, но запах был неистребим, несмотря на батареи наисовременнейших фильтров. Рано или поздно обитатели Звездного Девона привыкли к вони, как Сатклифф-Боулс, но Спенсер не могла привыкнуть. Да она и не старалась.

Большую экономическую проблему представляли арабы и евреи, которые не употребляли свинину по религиозным соображениям. Кстати, поэтому их почти не было на станции.

Вагон проносился мимо обширных зеленых полей, освещаемых системой линз и зеркал, которые направляли солнечный свет на растения в любое время суток. Вокруг станции на постоянной орбите вращалось гигантское зеркало размером с небольшой город — оно было первым звеном в сложной оптической системе. Свет был ярок и резал глаза. Спенсер отвернулась от окна.

Она недовольно посмотрела на других пассажиров, опасаясь любопытных взглядов, и открыла кейс. Внутри был встроенный телефон, она могла себе это позволить, будучи заведующей лабораторией. Правда, несмотря на занимаемый пост, Сатклифф-Боулс иногда давал ей секретарские поручения вроде сегодняшнего.

А почему он сделал это? Может быть, хотел проверить, как она отреагирует на запрос?

Нет, вряд ли. Сатклифф-Боулс слишком глуп для такой хитроумной ловушки. Просто он не знал, на кого свалить проблему, и вызвал первого попавшегося подчиненного.