Ничего личного, зануда, но актёр ты так себе и надежды, что ты сымитируешь акцент и типичные для тиаматцев обороты, особо не было, - напомнила Свитари.
Почему? - искренне оскорбился Чимбик. - Мы быстро учимся. Вот, Блайз же смог изобразить бестолочь…. - взглянув на гордо подбоченившегося брата, сержант легонько хлопнул себя по лбу:
А, ну да. Ему для этого и стараться не пришлось...
Блайз показал ему средний палец и покрепче обнял Ри.
Завидуй молча, - скорчила рожу Свитари. - Твой брат просто самый красивый в вашем модельном ряду.
Натуральная кинозвезда, - охотно согласился Чимбик, вспомнив услышанную как-то шутку. - На вид - ничего, а в голове - пусто.
Взглянув на прилепленную под потолком камеру, он поинтересовался:
Ещё гости будут?
Ответа, понятное дело, не последовало.
За окном уже давно сгустилась темнота, но спать никто не хотел: после выматывающей ночи пленники просто уснули сразу, как добрались до гауптвахты, и проспали часов восемь.
Если гости заявятся - пусть стучат, - хитро улыбнулась Свитари и легонько толкнула Блайза на кровать.
Тот, успевший усвоить, что в некоторых поединках выгодней поддаться и проиграть, послушно упал навзничь.
Или не стучат... - пробормотала Ри, усевшись на поверженного Блайза. - Мне побоку.
Как думаешь? - взгляд Эйнджелы переместился с Чимбика на камеру и обратно, - наши тюремщики заслуживают хорошее видео на память?
Её пальцы скользнули по щеке сержанта, а губы ухватили мочку уха и продолжили путешествие по шее.
Плевать на них, - отозвался Чимбик, прищурившись от удовольствия.
За ним всегда наблюдали, сколько он себя помнил. Учёные из группы контроля, инструкторы, командиры, братья. Репликанты практически не бывали в одиночестве, им не были знакомы человеческие приличия и чувство стыда. Если для Эйнджелы наблюдатели не имели значения, то для него тем более.
“Завтра” могло и не настать, а потому репликант не желал упускать возможность ещё немного пожить по-настоящему.
А представьте, - весело предложила Свитари, стаскивая с Блайза одежду, - что мы попадём в какую-нибудь обучающую брошюру по вербовке репликантов. И появится у Союза совершенно особенный род войск...
Блайз расхохотался и показал грубый жест в сторону камеры.
Я не против, - сообщил Чимбик, живо представив себе подобную методичку по вербовке. - Да и братья, думаю, не будут возражать против таких методов...
14 глава
Собирание бабочек было одним из тех увлечений моей ранней молодости, которое хотя недолго, но зато со всею силою страсти владело мною и оставило в моей памяти глубокое, свежее до сих пор впечатление. Я любил натуральную историю с детских лет; книжка на русском языке (которой названия не помню) с лубочными изображеньями зверей, птиц, рыб, попавшаяся мне в руки еще в гимназии, с благоговеньем, от доски до доски, была выучена мною наизусть. Увидев, что в книжке нет того, что при первом взгляде было замечаемо моим детским пытливым вниманием, я сам пробовал описывать зверков, птичек и рыбок, с которыми мне довелось покороче познакомиться. Это были ребячьи попытки мальчика, которому каждое приобретенное им самим знание казалось новостью, никому не известною, драгоценным и важным открытием, которое надобно записать и сообщить другим. С умилением смотрю я теперь на эти две тетрадки в четвертку из толстой синей бумаги, какой в настоящее время и отыскать нельзя. На страничках этих тетрадок детским почерком и слогом описаны: зайчик, белка, болотный кулик, куличок-зуек, неизвестный куличок, плотичка, пескарь и лошок; очевидно, что мальчик-наблюдатель познакомился с ними первыми. Вскоре я развлекся множеством других новых и еще более важных интересов, которыми так богата молодая жизнь; развлекся и перестал описывать своих зверков, птичек и рыбок. Но горячая любовь к природе и живым творениям, населяющим божий мир, не остывала в душе моей, и через пятьдесят лет, обогащенный опытами охотничьей жизни страстного стрелка и рыбака, я оглянулся с любовью на свое детство – и попытки мальчика осуществил шестидесятилетний старик: вышли в свет «Записки об уженье рыбы» и «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии».