Индиана Джонс и последний крестовый поход

Эльза кинула взгляд на Инди, и улыбка исчезла с ее лица. В голове Инди мелькнула на секунду странная мысль – может быть, эта женщина все же сделала какие-то выводы и пытается исправить свою ошибку. Или кто знает, что там у нее на уме.

Немного в стороне стояла большая чаша с водой. Донован подошел к чаше и наполнил кубок.

– За жизнь вечную! – сказал он, а потом, закрыв глаза, словно смакуя, испил из кубка.

Он опустил кубок на стол и блаженно вздохнул. И вдруг случилось что-то непонятное. По телу его пробежала дрожь. Донован открыл глаза и склонился над водой, чтобы рассмотреть собственное отражение – под глазами его появились мешки, кожа на лице обвисла. Донован испуганно отпрянул от чаши и уставился на свои руки – они буквально на глазах покрылись морщинами и старческими пятнами. Донован в ужасе посмотрел на Эльзу.

– Что... со мной... происходит? – он схватил ее за плечи и начал трясти. Эльза закричала, потому что ей было страшно. В одно мгновение волосы Донована стали седыми, а потом начали расти и спутываться.

– Что это... что это со мной?! – вопил Донован.

Инди, потрясенный, молчал. А рыцарь присел на скамью и соблюдал суровое безмолвие. «А-а-а!» – кричала Эльза. Тут было чего испугаться. Кожа на лице и по всему телу Донована вдруг начала темнеть, иссушаться и трескаться. Глаза запали – остались одни пустые глазницы. Донован потянулся было иссушенными руками к горлу Эльзы, но Инди схватил его и отбросил в сторону. Эльза в страхе вцепилась в Инди и все кричала, никак не могла остановиться. Инди и сам был в ужасе. От Донована осталась лишь груда костей да горстка пыли. Легкое дуновение ветерка обнажило в этой пыли металлический значок со свастикой. Значит, что бы Донован ни говорил, он все-таки был членом нацистской партии.

Рыцарь посмотрел на Эльзу с Инди и произнес:

– Этот человек сделал неправильный выбор...

Инди с Эльзой вернулись к алтарю.

– Нам не нужна золотая чаша, – сказала девушка.

И тут взгляд Инди упал на обыкновенную глиняную чашу, ничем не примечательную.

– Вот она, чаша плотника, – сказал Инди, не отрывая взгляда от скромного сосуда. Эльза пожала плечами, ее мучили сомнения.

– Есть только один способ удостовериться, – твердо произнес Инди. Он взглянул на рыцаря, словно ища поддержки, потом подошел к чаше с водой и налил ее в глиняный сосуд. Да, он прекрасно помнил, что случилось с Донованом. Но там внизу умирал его отец... Инди решительно поднес чашу к губам и сделал несколько глотков.

Он вопросительно посмотрел на рыцаря, словно прося поддержки. Потом он почувствовал легкое покалывание на левой щеке, там, где была свежая рана. Инди поднес руку... щека и подбородок были гладкими! Рана исчезла.

– Ты сделал мудрый выбор, – произнес рыцарь. – Но Чашу нельзя вносить за пределы металлической печати. Такова цена бессмертия – за пределами печати бессмертия не будет.

Да, Инди помнил эту печать на полу, в самом центре храма, где лежал сейчас его отец. Инди снова наполнил чашу водой, и они с Эльзой покинули зал.

...Броди с Саллахом не отходили от старого Генри – он был уже совсем плох. Из-за большой кровопотери лицо профессора приобрело смертельную бледность.

Завидев Инди с Чашей, солдаты благоговейно расступились. Инди опустился на колени и поднес Чашу к губам отца. Саллах немного приподнял его голову, чтобы не растерять живительную влагу. Остатками воды Инди обработал отцовскую рану – тот поморщился от боли, а над раной завитал легкий парок. Когда парок исчез – исчезла и кровавая рана. В ту же минуту щеки профессора порозовели, и он смог открыть глаза – еще, правда, не совсем понимая, где он и что с ним происходит. Когда же он увидел склоненного над ним Инди, то очень обрадовался. И еще он увидел Чашу – профессор трепетно дотронулся до нее и вопросительно посмотрел на сына. Инди ничего не говорил, а только улыбался глазами, словно говоря: «Да, отец, это и есть Святая Чаша Грааля». Генри-старший взял ее в руки. Господи, какая легкая. Он всю жизнь искал ее, посвятил этим исследованиям долгие годы...

Турецкие солдаты, потрясенные таким чудесным исцелением, бросились прочь. Эльза стояла молча под впечатлением увиденного. А Саллах схватил брошенную винтовку и направил ее на немецких солдат.

– Руки вверх...пожалуйста. – Те побросали оружие и подняли вверх руки.

– Отец, нам пора, – сказал Инди и помог профессору подняться.

Эльза подхватила оставленную на полу Чашу, отбежала в сторону и крикнула:

– Она наша! Уходим! – девушка начала медленно пятиться в сторону металлической печати.

– Эльза! Не двигайся! – встревожено крикнул Инди. – Ни шагу назад!

– Инди, это наша Чаша, твоя и моя, – ликующе произнесла Эльза и все-таки сделала роковой шаг, наступив на печать. Стены тревожно зарокотали.

– Эльза, только не переступай печать, – взмолился Инди. – Ты же помнишь, что сказал рыцарь – Чашу нельзя выносить отсюда!