Indifferent

— Ян умирал над компьютером целыми днями, пытаясь быстрее распутать ваше дело. Мало того, что он не спал по ночам из-за работы, так не позволял себе это делать и днем. Он постоянно сидел в наушниках и что-то слушал. Я, поначалу, думал, что чувак так любит музыку, но нет… — Лео развел руками от досады. — Пейдж, а ты не задумывалась, что после того раза, как Рэй схватил тебя за грудь, тебя больше никто не трогал? — я отрицательно покачала головой. — Ты знаешь, как сильно Ян запугал того чувака, чтобы он тебя и пальцем не коснулся? И чего ему это стояло? Ты видела, Пейдж, только то, что у тебя было под самым носом! Это Ян попросил меня извиниться перед тобой. Я бы, конечно, и сам это сделал… — я сглотнула комок в горле. — Знаешь, как Картеру… Галлагеру пришлось постараться, чтобы убедить Пейтон пойти в полицию. А сколько он заплатил ее дружку, чтобы тот больше не лез к ней!

— Что?

— Я же говорю, что ты видишь только то, что сама хочешь! Ты решила, что Ян мудак и не давала ему шанса.

— Ты ничего не знаешь! Это он не…

— Ты хоть раз открыто сказала ему, что любишь. Не в те моменты когда Ян хороший и милый, а именно когда он без настроения или отталкивает тебя?

— Уходи, — прикрикнула я, тяжело дыша. — Я не хочу ссориться с тобой, Лео. — Уже спокойнее продолжила я.

— Да. Я тоже. Пока.

Харрис вышел из палаты, а я отвернулась лицом к стене, пытаясь не винить себя за то, в чем я не была виновата.

Ближе к вечеру, точнее ближе к приходу Яна, я начала волноваться. Я знала, что нам надо поговорить и все обсудить, но не знала, с чего начать. Я была зла и обижена на него. Он предал, обманул, подставил меня. Сделал все, чтобы я возненавидела его уже по-настоящему.

Взглянув на часы, я догадалась, что Галлагер больше не придет. Ни сегодня. Ни завтра. Никогда. Странно что он, вообще, приходил каждый день в течение двух недель, раз за разом получая отказ.

Поправив подушку, я устроилась поудобнее, но сон так и не шел. Я хотела домой. Хотела все изменить и как можно быстрее.

Два месяца спустя

— Пейдж, ты уверена? — отец поднял вещи в мою старую комнату и внимательно осмотрел меня.

— Я в порядке. Меня не тревожат кошмары. Я нормально себя чувствую в темноте, но мне тяжело находиться одной, — честно ответила я. — Мне бы хотелось быть в полном порядке! Хотелось бы остаться работать в ФБР! Хотелось бы доказать какая я замечательная дочь! Но я не могу! Не могу оправдать твоих ожиданий и от этого мне ужасно плохо!

— Моя малышка! — папа нежно обнял меня и прижался губами к макушке. — Ты многое пережила, и я горжусь тобой и уважаю любой твой выбор. Ты все всегда делала правильно, и сейчас ничего не поменялось, Пейдж.

Улыбнувшись, я крепко обхватила отца руками и тихонько вздохнула.

— Ты не против, мне надо на работу?

— Конечно, нет.

Вытащив из комода легкое желтое платье на бретельках, я надела его на себя, сверху темный жакет, а на ноги балетки. Захватив сумочку, я помчалась на автобус.

Я волновалась. Оказывая помощь жертвам насилия, я, как будто, снова вспоминала свою боль, переживая ее опять и опять. Но это был единственный минус моей новой работы. В коллективе больницы меня ценили и поддерживали, клиентки становились хорошими приятельницами, а опасность не поджидала за углом каждую секунду.

Выйдя на нужной мне остановке, я ответила на входящий звонок своей клиентки.

— Уже на полпути, — ответила я Кэтрин и положила телефон, направляясь к больнице.

Это моя третья клиентка и первая встреча с девушкой. До этого я виделась только с ее матерью и психологом, что мало мне помогло. Я предпочитала сама, непосредственно, знакомиться с девочками.

Встретившись с Кэтрин, мы пошли вниз по улице.

— Вы не против, что сопровождаете меня на допрос? — тихонько прошептала светловолосая девушка.

— Почту за честь, — улыбнулась я, глядя на огромный ссадину на щеке. — А ты не против потом пообедать со мной в кафе?

— Было бы неплохо! — уже более задорно воскликнула она. — Моя мама будет ждать нас там.

— Хорошо.

Подойдя к офису ФБР, я внезапно вздрогнула.

— Мы разве не в полицейский участок?

— Нет. Нам точно сюда.

Я сглотнула ком в горле, но смело пошла за девушкой.

— Если бы знала, оделась лучше, — пробурчала я, готовясь к худшему.

— Вы что-то сказали?

— Нет. Нет, Кэтрин, — мы вошли в лифт, и девушка нажала 15 этаж. — Ну, а как же иначе.

— Что?

Я проигнорировала вопрос, оказавшись в полной власти своих дурных мыслей и такого же предчувствия.

Выйдя на знакомом мне этаже, мы пошли в сторону комнаты для допросов. А до меня вдруг дошло. Я больше не работаю здесь! И я давно не агент и не подчиняюсь и не подстраиваюсь ни под начальство, ни под агентов. Я — это я.

Но если все так, то почему меня до сих пор бросает в дрожь? Почему я так нервничаю? Единственным правильным ответом на этот вопрос является всего лишь одно имя. Себастьян.

Зайдя внутрь, мы оказались одни, от чего Кэтрин заметно занервничала.

— Все будет в порядке, — убедила ее я.

— Правда?

— Угу. Я не так давно здесь работала.