Индиго

– Извини, чувак, придется вам взять талон на получение компенсации. Твой босс грозит рецидивом, потому что он не может принять, что его барабанщик и няня тусуются вместе.

– Тусуются, да? – усмехнулся Элфи.

Держись. Не ударь никого. Тебе не нужно новый срок.

– Вы, ребята, полные идиоты, – заключила я, направляясь по коридору к черному выходу, где нас ждал внедорожник. – Все вы. Без исключений. Взрослые детки, с тугими кошельками и переизбытком свободного времени. – Я повернулась и затопала прочь, подняв оба средних пальца в воздух, чтобы подчеркнуть свои слова. – Я собираюсь сесть в машину, и попытайтесь не лопнуть от злости. Надеюсь, когда вы присоединитесь ко мне, вы хоть немного повзрослеете.

– Здесь все взрослые. – Элфи схватился за промежность, и на этот раз уже Лукас дал ему подзатыльник.

– Увидимся в полночь, Стардаст! – Алекс прокричал мне в спину.

Брюнетка пискнула.

– Божечки! Алекс Уинслоу! Можно автограф?

Я ускорила шаг и произнесла мантру, которую уже говорила себе раньше – речь шла только о деньгах. Все это временно и ничего не значило.

Но правда в том, что Алекс хотел забраться мне в трусики.

Лукас хотел стать частью моей жизни.

А я хотела выбраться из этого турне здоровой и невредимой.

Сердцем, телом и душой.

Глава девятая

Алекс

Джордж Карлин однажды сказал: «Что с тобой делает наркота? Она заставляет тебя хотеть еще больше наркоты». Джордж Карлин, леди и джентльмены, был абсолютно прав. С дурью я чувствовал себя бодрее, гораздо увереннее. И волновался намного меньше. Наркотики бодрили меня и делали достойным моей смехотворной стоимости. Благодаря дури меня было легче терпеть – я вел себя поприличнее, потому что не так сильно переживал из-за всего дерьма. И в то же время я становился несноснее, потому что думал, что Дерьмо – это я.

Сейчас я был в завязке и полностью осознавал тот факт, что мне нужно оправдать наличие средств на своем банковском счете, выпустив новый альбом. Слово «переоцененный» слышится слишком часто, когда твое искусство превращается в спортивные машины, освещаемые в СМИ отношения и особняки в Малибу. Деньги – тоже начало конца искусства, поцелуй смерти для творчества, рак для честности. Рано или поздно. Дело лишь в том, что неуверенность подобна змее. Может задушить тебя или съесть живьем. Тебе решать.

Я волновался из-за своего нового альбома, а от волнения становился придурком. Первыми под горячую руку попадали мои сотрудники, поэтому неудивительно, что я решил отыграться на Вэйтроузе, его милой улыбке и бессовестных намерениях. Неужели он думал, что я буду просто сидеть в стороне и позволю ему переспать с моей сексапильной нянечкой? Ага, сейчас.

– Что случилось с сиделкой? – Блэйк эхом озвучил мои мысли, убирая телефон в передний карман брюк.

Я перестал перебирать струны на Тане и посмотрел на него. Мы сидели на заднем сиденье такси, проезжавшем мимо достопримечательностей Мельбурна – Башни «Эврика», стадиона «Мельбурн Крикет Граунд», Королевских ботанических садов и Монумента памяти. Я понимал: если Блэйк убрал телефон, чтобы задать мне вопрос, – это серьезно.

– Поясни. – Я выковыривал грязь из-под ногтей.

– Раньше тебя не волновало, что мы флиртовали с твоими нянями. А мы всегда так и делали. Боже, Элфи трахнул двоих, и никто из них не продержался дольше недели.

Я выглянул в окно, выстукивая ритм по колену. О, жизнь моя, немного дури, и все стало бы лучше. Помогла бы подобрать слова и сделать то, что давно хочу – притащить Стардаст за волосы на балкон с видом на Мельбурн и трахать ее до потери чувств, пока она не попросит пощады.

– Позволь мне освежить твои воспоминания, Блэйк, – никто из моих компаньонок по трезвости не пересек отметку в три дня. Вот первый пункт на твоем пути. Второй? Возможно, эта няня продержится с нами все турне, и мне не нужна тут драма. Третье и последнее – к сожалению, она больше не бесполезна. Я, в каком-то смысле, нашел ей применение.

Между нами повисла тишина. Затем:

– Теперь твоя очередь пояснять. Что это за применение?

Блэйк хотел Дженну. В этом я точно был уверен. В первую же их встречу он спросил об огромном кольце на ее пальце еще до того, как узнал имя. Она ответила, что носит его специально, чтобы избавиться от таких идиотов, как он. В его вопросах насчет Индиго не было смысла. Я зубами достал сигарету из пачки и поджег ее, не обращая внимания на водителя, который в зеркало заднего вида посмотрел на меня с немым укором.

Вздыхая, я открыл окно.

– Индиго, как бы это сказать, вдохновляет меня на следующий альбом. Она приземленная, а я витаю в облаках. Она вдохновляет меня писать о Лос-Анджелесе, каким он был в старых фильмах. Просто посмотри на нее. Она одевается, как один из тех двойников Мэрилин Монро с «Аллеи славы». Я начал придумывать концепцию альбома, и она – его составляющая. Девочка с голубыми волосами в винтажном платье, которая ездит на велосипеде и пытается собрать из осколков свое сердце.