Индиго

Инди осталась в своей комнате, шила платье для Парижа. Блэйк слонялся рядом с кафе, болтая по чертовому мобильнику. На мне была вязаная шапочка, очки-вайфареры, и я стоял, опустив голову. Надеялся, что никто меня не узнает. Казалось, что в таком месте скорее будет звучать нацистская пропаганда, чем музыка того, кто смог пробиться в список Billboard. Поэтому я сомневался, что меня узнают. Для них я был Сатаной. Сатаной Костюмов.

Я оглядел темно-синие и бледно-розовые плитки кафе, людей в ярких блейзерах и очках в толстой оправе и женщин в модных юбках. От их жизни веяло свежестью. Они казались такими «приземленными», уверенными. Словно обладали добродетелью надежной работы. А я чувствовал себя свободным. Я ни к чему не был привязан: ни к людям, ни к предметам, к одной только Тане. Я просто плыл по течению жизни, и, что хуже всего, наркотики и алкоголь были постоянной частью моего существования. Я встал в очередь. Никто меня не узнал. Я испытывал облегчение, смешанное с беспокойством. Мое эго всегда грызла надоедливая тревожность, если люди не обращали на меня внимания.

Был ли я все еще известен?

Был ли я все еще знаменит?

Неужели я все еще этого стою?

Летела ли моя карьера под откос?

Тошно становилось от того, что мне не все равно.

Очередь двигалась медленно. Ничего страшного. Я никуда не спешил. Я думал о ночи с Инди. Днем я вел себя так, словно она меня вообще не интересовала, а она притворялась, что я вывожу ее из себя. И только ночью мы снимали свои маски и одежду, и жизнь становилась терпимой.

Над стойкой висели плоские экраны. На одном светилось меню, на другом крутили шоу «GossipCave». Меню, «GossipCave». Меню, «GossipCave». Яркие цвета и жирный шрифт. Программы шоу-бизнеса – как вредная пища, завернутая в красивую обертку. Звук был таким громким, что мой взгляд поднимался к экранам против моей воли. Кучка миллениалов и гей лет сорока крутились на неоновых стульях в стильном ультрафутуристическом офисе. За окнами от пола до потолка виднелся Лос-Анджелес во всей своей ботоксной славе. Они так оживленно разговаривали, словно обсуждали конфликт на Ближнем Востоке.

– Думаете, будут разборки? – спросил мужчина постарше с идеальными волосами и в рубашке поло. Он опирался локтями на спинку кресла другого парня. Все репортеры и редакторы закивали с энтузиазмом.

– О, это наверняка, – воскликнула тощая блондинка. – Иначе не получится. Алекс Уинслоу слетел с катушек. То есть он точно готовит что-то вкусненькое, судя по отрывкам из тура «Письма Покойника», – она возбужденно хлопнула в ладоши и провела языком по губам, покрытым блеском. Это был рассчитанный и явно провокационный жест, совсем не похожий на нервное пожевывание губы Индиго. – Но Уинслоу все еще остается той бесшабашной рок-звездой, которую мы все знаем. Ну типа недели две назад он напал на своего барабанщика. Он точно скажет Уиллу Бушеллу и Фэллон Лэнкфорд, что он думает по их поводу.

– Судя по всему, он не нападал на барабанщика. Обнаружились большие проблемы со звуком, и Алекс просто был раздражен. Позже появились фото, где он обнимал Лукаса Рафферти за пределами отеля, – подключился еще один парень.

Да. Об этом.

Это все Блэйк – пытался потушить один из созданных мной пожаров. Со звуком все было нормально, хотя, уверен, кого-то уволили из-за несуществующей проблемы, а обнимая Лукаса за пределами отеля в Берлине, я чуть не сломал ему шею.

– И встретятся ли они вообще? То есть вполне возможно, что нет. – Брюнетка с ярко-красной помадой сосредоточила все свое внимание на идеальном маникюре.

– Они все окажутся в Шато Де Мальмезон на хеллоуинской вечеринке в Париже, – мужчина постарше щелкнул пальцами.

Кто-то хлопнул меня по плечу, и я понял, что очередь продвинулась вперед, а я остановился как вкопанный. Я сделал несколько шагов вперед, не отрывая глаз от экрана. Боль, пронзившая тело, стала катарсисом. Я почувствовал себя… человеком. Таким ранимым.

– На той вечеринке СМИ не будет. И все наденут маски, – казалось, блондинка разочарована. Хоть кого-то еще интересовала моя личная жизнь. Жаль, что не меня.

– С маской или без, но Уилл и Фэллон задолжали Алексу объяснение, вы так не считаете? Их помолвка стала сюрпризом для всех.

На секунду я оказался в чистилище между моей жизнью до этих слов и после.

Помолвка?

Чертова помолвка?

Я медленно втянул воздух. Гребаная Фэллон стала самой горячей штучкой в Голливуде за это десятилетие. А Уилл был счастлив в браке со своей работой. Зачем им жениться?

– Подготовка к свадьбе длится уже несколько недель. Думаете, они пригласят его?

Недель? Они помолвлены уже несколько недель, и никто не сказал мне об этом? Потом меня словно громом поразило.

Никакого Интернета.

Никаких социальных сетей.

Держись подальше от компьютера.

Каналы в моих номерах были настроены только на новости и порно и больше ничего, потому что…

«Членогейт».