Индиго

«Аннабель приехала на каких-то жалких два дня. Она очень изменилась, стала такой взрослой. Эни уже двенадцать, у нее появилась грудь, и она много говорит о мальчиках из своей школы. А я молчу и слушаю, потому что мои рассказы привели бы ее в ужас. Мы обе сильно расстроены, но все уже решено. Дядя выглядит встревоженным и нервным. Вечером они громко спорили с отцом. Дядя угрожал отцу, что обратится к властям, если тот не прекратит свои «сатанинские службы». Не уверена, но, по-моему, папа пообещал, что выгонит «Путников Света». Я знаю, что отец лжет, община существенно поредела после смерти мамы и моего брата, но те, кто остались, фанатично верны идеологии культа. Жаль, что я не смогу сказать об этом дяде Райану. Он и Эни – единственные, кто мне по-настоящему дороги. Я не могу рисковать».

– Здесь как будто не хватает нескольких страниц, – потерев насупившийся лоб, делится она своими размышлениями, но есть кое-что еще, о чем Анна не решается сказать. Манера письма… Она совсем другая. Более простая. Словно «Индиго» и письма, что она получала, были написаны другим человеком.

– Я подумал о том же, – неожиданно соглашается Алан. – Мне пришлось провести дополнительное расследование. На его результаты ты наткнулась в моем кабинете. Понадобились месяцы, чтобы собрать архив доказательств существования культа «Путников Света». На самом деле к свету община не имела ни малейшего отношения. Ночные богослужения в зале под землей – прямое тому подтверждение.

– Значит, надписи на воротах не лгут? Камерон Бенсон был сатанистом? – взволнованно уточняет Анна.

– У Сатаны много имен, Эни. Бенсоны в нескольких поколениях были сетитами, считали себя прямыми потомками бога Сета.[2]

– Сетитами? – Анна непроизвольно дотронулась до груди, и этот неосознанный жест подтвердил возникшее подозрение. – Анкх… – пораженно выдыхает она, устремляя на Алана обескураженный взгляд.

– Я объясню то, что сейчас тебе кажется непонятным и абсурдным, но сначала ты должна дойти до конца. Читай, Эни.

«Страх стал неотъемлемой частью моего существования. В десять вечера во всем доме пропадает электричество. Каждый день. Каждый вечер. Вся ферма погружается во мрак. Я зажигаю свечи перед сном. Расставляю их повсюду, чтобы изгнать тьму, но Зверь приходит и своим зловонным дыханием задувает свечи. Что ему нужно? Почему он не оставит меня в покое?»

«Целый год от Аннабель нет вестей. Отец сказал, что этим летом она не приедет. Может быть, это к лучшему. Эни… Она не должна знать. Пока не должна. Я бы все отдала, чтобы быть такой же свободной, как Аннабель. Однажды я сбегу с фермы и расскажу ей обо всем. Вместе мы сможем это пережить».