Индиго

– Где ты витаешь, Эни? – окликает девушку объект ее размышлений. – Ты же не против такого обращения? – добавляет он чуть тише.

– Ты подсмотрел его в письмах. – Анна заставляет себя улыбнуться и, взявшись за ручку кружки, двигает ее ближе к себе. Она целую вечность не пила пиво. И стоит ли начинать?

– Я прочитал только одно, – подтверждает Флеминг озвученную догадку. – Не уверен, что хочу заглядывать в остальные.

– Почему? – Анна поднимает на него вопросительный взгляд.

– Я уже объяснял, – холодно отрезает Флеминг. – Ты так и не ответила: я могу называть тебя Эни?

– Да, конечно. – Аннабель равнодушно пожимает плечами и вспоминает с толикой грусти: – Мириам не любила длинные имена.

– Это заметно по тому, как она назвала главных героев своей книги, – сделав два больших глотка напитка, отзывается Флеминг. – Тим и Тея.

– Почти как инь и ян, – добавляет Анна и быстро меняет тему: – Если письма Мириам тебя не интересуют, вернемся к деловому вопросу. Так что с домом?

– А что с ним? – Мужчина иронично выгибает левую бровь.

Наверняка с правой он проделать то же самое не сможет, размышляет Аннабель. Так удивительно и несправедливо, что некоторых мужчин внешние недостатки делают только привлекательнее, в то время как женщины сходят с ума из-за любого мелкого дефекта. Хотя Алана Флеминга и нельзя назвать ослепительно красивым мужчиной, но в нем есть какая-то необъяснимая энергия, вынуждающая женщин оглядываться ему вслед. Он высокий, атлетически сложенный, уверенный в себе, со вкусом одет, безусловно умен и начитан, но не это главное. Его хочется слушать, рассматривать, пытаться понять, что скрывается за непробиваемым самоконтролем, приправленным снисходительной иронией. Его хочется разгадать… Да, это оно. Тайна. Он определенно что-то скрывает. Не только от других, но, возможно, от самого себя. Что-то опасное… или возбуждающее.

А еще Аннабель никогда не видела таких темных пронзительных глаз. Почти черных, как обсидианы, с трудно различимыми зрачками. Они не выглядят жуткими, а, наоборот, завораживают, поглощают, словно проникая вглубь сознания. Не об этой ли затаившейся тьме писала Мириам?

Черт, о чем она вообще думает?

Тьма, тайна, возбуждение?

Очнись, Анна. Этот парень, возможно, имеет отношение к гибели жены, а ты распускаешь на него слюни, как полная идиотка.

– Эй.

Она вздрагивает, почувствовав прикосновение теплых пальцев к своему подбородку.

Все ее мышцы разом превращаются в желе, девушка застывает вместо того, чтобы отпрянуть или остановить мужчину. Распахнув глаза, Аннабель завороженно смотрит, как Флеминг придвигается ближе. Черные глаза буквально парализуют ее, лишая каких-либо мыслей, выключая даже инстинкт самосохранения.

– Хочешь, поедем в гостиницу? – Наклонившись, мужчина почти касается кончиком носа ее виска, и Анна улавливает его аромат. Он пахнет как океан. Соль и ветер. Опасная стихия, смертоносная глубина… – Ты так смотришь, Эни, словно тебе сейчас это жизненно необходимо.

«Опасность!» – наконец сигнализирует мозг Аннабель.

– Как ты смеешь? – Она резко подается назад, врезавшись лопатками в спинку стула. Щеки горят от возмущения, сердце того и гляди выскочит из груди, а уши пылают от гнусности сделанного только что предложения. Ей же не послышалось? Он действительно сказал про гостиницу?

– Я не настаиваю, Эни. Нет так нет, – равнодушно произносит Алан Флеминг.

Часто моргая, Анна ошарашенно наблюдает, как он невозмутимо возвращается в исходную позицию и спокойно продолжает пить свое пиво. Ни малейшего раскаяния на наглой физиономии, словно для него в порядке вещей предложить секс первой встречной.

Анна сжимает колени под столом, с ужасом осознав, что, несмотря на шок и негодование, она дико возбуждена, и этот бесцеремонный аморальный тип наверняка видит ее насквозь, иначе не сказал бы, что она нуждается в…

Боже, какой стыд, Анна! Мириам бы выцарапала тебе глаза, узнав о твоих грязных мыслишках в адрес ее мужа.

Проклятые письма. Все дело в них, тут же находит себе оправдание Аннабель. Мири была весьма откровенна, рассказывая о своей насыщенной сексуальной жизни с мужем. Анна не раз краснела, читая самые интимные подробности, считая их излишними и необязательными, но тем не менее не могла оторваться от чтения.

– Я ухожу!

Девушка вскакивает как раз в тот момент, когда к ним снова подходит официант с двумя порциями ребрышек. Она едва не сносит его с ног, умудрившись опрокинуть на себя баночку с соусом. Несчастный парень составляет тарелки на стол и начинает остервенело оттирать пятно от кетчупа на толстовке Анны.

Засранец Флеминг едва сдерживает смех, с интересом наблюдая за происходящим. Анна чуть не плачет от смущения и досады, а официант все сильнее размазывает томатную кляксу.

– Все в порядке. Спасибо. Дальше я сама.

Спровадив бедолагу, девушка с тяжелым вздохом плюхается на свое место и, взяв двумя руками тяжелую кружку, делает ровно столько жадных глотков, на сколько хватает ее дыхания.

– Успокоилась? – с дружелюбной улыбкой интересуется Алан.

– Нет, – честно признается она, вытирая салфеткой пену с верхней губы.