Индиго

Почему-то вспоминаются исчезнувшие со стен эскизы к «Индиго». Высохший старый каштан, затянутый тиной пруд и скрывающийся за коваными воротами мрачный дом с темными окнами… И хотя их сейчас нет, ее охватывают те же тревожные тяжелые ощущения, что и тогда. Может, в них причина участившихся кошмаров? Не поэтому ли Алан поспешил убрать эскизы подальше? Побеспокоился о спокойствии впечатлительной гостьи. На него это похоже. У Алана отлично получается заботиться о ней, беречь, баловать, кормить, развлекать, выгуливать, исполнять желания, доставлять удовольствие.

Анне вдруг резко становится не по себе, но она гонит прочь лезущие в голову сравнения с любимым домашним питомцем. В том, что Алан видит в ней желанную женщину, нет никаких сомнений. Откинувшись на анатомическую спинку, Аннабель задумчиво осматривает кабинет, и ее взгляд случайно цепляется за незаконченный горный пейзаж. Вчера утром Анна видела, как Флеминг поправлял картину, а сегодня она снова висит криво. Выскользнув из кресла, Аннабель в три шага преодолевает расстояние до стены и, взявшись за края рамы, пытается выровнять по центру. У нее почти получается, но картина оказывается слишком тяжелой и в какой-то момент едва не выскальзывает из ее рук. Анна чудом удерживает работу неизвестного художника от падения, но все внимание девушки сосредотачивается на металлической панели с цифровым электронным табло, что скрывалась за горным пейзажем.

Сейф. У Алана в стене съемного лофта сейф. В этом же нет ничего запредельного? У многих есть сейфы. Сейфами сейчас никого не удивишь. Тем более квартира сдается, жильцы постоянно меняются, и сейф здесь, как и в любой гостинице, вещь необходимая для безопасности личных вещей постояльцев.

Черт, как ни убеждай себя, но в комплексе запертые ящики стола и сейф, спрятанный за картиной, все-таки немного напрягают. Осторожно поставив пейзаж на пол, Анна вновь набирает несколько комбинаций наобум, вводит цифры по возрастанию, в обратном порядке, через одну… Нет, она зря теряет время, так ей ни за что не угадать. Это может быть какая-то памятная дата или случайный набор цифр. Подумав, Аннабель вбивает день и месяц исчезновения Мириам. Нет, мимо. Год. Мимо. День ее рождения, год рождения. День свадьбы, год… Мимо! Мимо! Мимо!

– Черт, – шипит Анна, почти сдавшись, и вводит вчерашнее число. Замирает, услышав механический щелчок, и не верит собственным глазам, когда сейф автоматически открывается. С ума сойти! Так просто? Невероятно! Задержав дыхание, девушка с опаской оглядывается через плечо. Дверь кабинета плотно закрыта, в квартире тихо, небо за окном только начинает светлеть. Если Алан встанет, она услышит его шаги и быстренько вернет все как было.

Выдохнув, Аннабель поворачивает голову к открывшемуся ящику Пандоры. На сомнения и колебания времени нет. Она должна убедиться в том, что у ее подозрений нет весомых оснований. Анна даже не Флеминга проверяет, а саму себя. Другого такого шанса может не быть.

Договорившись с бунтующей совестью, Аннабель берется за изучение содержимого довольно объемного сейфа. В верхнем отсеке, как она и предполагала, лежат снятые со стен эскизы, в среднем – судебные и другие документы. Бегло пролистав их, Анна не находит для себя ничего интересного и перемещается ниже. Наткнувшись на знакомую толстую стопку писем, аккуратно завернутых в целлофан, она на какое-то время зависает, глядя на послания Мириам с щемящей грустью. Алан не хотел их брать, а теперь так бережно хранит. Это трогательно. По-настоящему трогательно и печально. Аннабель сглатывает образовавшийся в горле горький комок и, приподняв пачку с письмами, вытаскивает со дня сейфа отдельно лежащий белый конверт без каких-либо опознавательных знаков. Первоначальная тревожность почти улеглась, и она открывает его уверенно и спокойно, с любопытством заглядывает внутрь. Ее сердце взволнованно подпрыгивает, когда она замечает маленький металлический ключик, а через секунду разбивается на миллион осколков. Помимо ключа в конверте без адресов и пометок лежит последнее письмо Мириам Флеминг. То самое, что Мири написала за день до своего исчезновения и которое Аннабель так и не осмелилась отдать Алану, а он не стал ждать.

Взял сам.

Неизбежное разрушение… Еще один разбитый сосуд.

Как быстро. Как несправедливо быстро.

Глава 22

Последнее письмо Мириам Флеминг: