Индиговый ученик

В толпе одобрительно закричали, но, похоже, согласие Финеаса Фарка не удовлетворило.

- Нет, Фин, так не пойдет - громко фыркнул "карп". - То, что ты хорошо играешь в керхарег, мы знаем. А как насчет новенького? Драган, да еще и слепой. Кто бы подумал, что в Школу Белого Петуха теперь набирают калек. Если он ваш, ему и честь школы защищать. Пусть покажет, на что способен.

Зеваки притихли, заинтригованные поворотом событий. Замолчали и Беркут с Олом, до этого активно обсуждавшие, делать им ставки на Финеаса или нет. Арлинг тоже замер. Ему показалось, что у него остановилось сердце.

- Оставь, Фарк, - глухо произнес Фин, и в его голосе послышались нехорошие нотки. - Либо я, либо никто.

- Эй, люди! - крикнул "карп", умело играя настроением толпы. - В школе великого Шамир-Яффа новенькие за спинами лучших не прячутся. Я отлично играю в керхарег, но выступать против слепого драгана не собираюсь. И не потому, что он слепой. По мне так будь он хоть безрукий или безголовый. Раз носит цвета боевой школы, значит, должен за них отвечать. Я за равенство! Предлагаю против драгана моего друга Венкара. Он у нас меньше месяца, но парень отличный. Идет?

- Нет, - отрезал Фин. - Ты слышал мой ответ, а я два раза не повторяю. Слепой играть не будет, потому что он слепой. Это ясно, как и то, что если ты не уберешься с моего пути, я сломаю тебе руку.

- А у слепого есть имя? - не унимался Фарк, чувствуя поддержку возбужденной толпы. - А язык? Или он еще и немой?

Регарди показалось, что когда-то давно, в Мастаршильде, он уже был в подобной ситуации. И сделал то, что собирался повторить сейчас. Ничем хорошим бой с Глобритолем для него тогда не закончился. Но драка с "карпами" и разозленными керхами нравилась ему еще меньше. С самого начала было понятно, что выбора у них не было - ни у него, ни у Финеаса.

- Меня зовут Арлинг Двора-Заид, я из Шибана, - громко произнес он, чувствуя, как сотни пар глаз втыкают в него острые клинки своих взглядов. - И я принимаю твой вызов, Фарк из рыбьей школы.

Регарди перевел дух, чувствуя, что начало было положено. Произнести выдуманное иманом имя и изобразить из себя храбреца было легко. Что касалось второй части плана - собственно, игры - оставалось надеяться на удачу. Или вмешательство неба. Или Нехебкая. Или Амирона. Кого угодно, лишь бы вернуться в школу на своих двух и скорее приступить к обычным делам. Например, к стоянию на столбе в Огненном Круге. Раньше он и не подумал бы, что когда-нибудь будет мечтать об этом.

- Ты что задумал? - накинулся на него Беркут. - Тебя убьют, а нам потом перед иманом оправдываться?

- Я знаю эту игру, - шепнул Арлинг, чувствуя, как взгляд Финеаса прожигает в нем огненные дорожки. - У нас в Согдарии в нее с малых лет играют. А так как я вырос на лошади, у меня есть шанс оставить этих рыбок с носом. Поэтому не будем терять время. Не знаю, как вам, но мне до обеда еще кучу дел надо сделать. Итак, я играю.

Из сказанного правдой было одно. Он действительно хорошо держался в седле. Когда-то. Игра в "камень" и "ветер" среди людей его круга считалась развлечением деревенщины, и он предпочитал быть зрителем, а не участником. Но кучеярам не обязательно было об этом знать.

- Иман назначил старшим меня, и я тебе запрещаю, - сказал Фин, но его слова прозвучали уже не так уверенно, как раньше.

Это было хорошо, потому что решительность Арлинга тоже подходила к концу.

- Допустим, меня собьют, - произнес он, скрестив пальцы. - Я упаду и набью себе шишек. Но, поверь, это будет меньшим из зол. Потому что если мы сейчас не сыграем в керхарег, шишки получим мы все. Четверо, а вернее трое, против скольких? Пятнадцати? Двадцати? Ты же умный, Фин, давай не будем все усложнять.

- Эй, слепой, ты идешь? - в нетерпении окликнул его Фарк. Финеас еще какое-то время стоял у Арлинга на пути, но, в конце концов, шагнул в сторону. Это было кстати. Еще немного, и Регарди позорно бы бежал. Остатки храбрости улетучивались быстрее, чем ветер уносил пыль с булыжников мостовой.

Он не удивился, когда ему досталась роль "земли". По-другому жребий в тот день выпасть не мог. Земля всегда была ему ближе. Особенно сейчас. Он ощущал ее под ногами каждое мгновение, а о существовании неба вспоминал лишь тогда, когда шел дождь. А так как это случалось очень редко, то в небо можно было не верить вообще. Так же как и в то, что он собирался сделать.

В керхарег играли в главном проходе скотного ряда, который считался самым длинным участком Мерва, свободным и ничем не загроможденным. Пока они шли к лошадям, Беркут с Финеасом торопливо шептали Арлингу в ухо все, что могло увеличить его шансы на выживание. О победе Регарди и не думал. Думать надо было раньше.

- Триста салей - это немного, - торопливо рассказывал Шолох. - Проскачешь за минуту и не заметишь. Главное, не выпади из седла. У керхов хорошие лошади, толковые. Для керхарега выставили холустайскую породу, смирнее коняг не найти.