Индиговый ученик

Однако достичь его он не успел. Раздался треск, и столб, на котором он стоял секунду назад, начал падать, увлекая вниз соседние опоры. Колонны рушились одна за другой, исчезая в пропасти и лишь усиливая воздушные вихри, метавшиеся по арене. Веревку с Арлингом взметнуло вверх с такой силой, словно бог ветра Нисса собрался закинуть его на месяц. На миг он задохнулся, а когда восстановил дыхание, в каменном лесу образовалась солидная брешь. Вместе с рядом колонн провалился и Фарк, и Регарди стало не по себе. "Карп" был мерзавцем, но такой смерти Арлинг не пожелал бы никому. Фарк просто исчез в пустоте, растворившись в пропасти, словно песчинка в воздушном вихре.

Между тем, гибель противника его собственное положение не улучшила. Колонны скрипели, веревки-лианы опасно щелкали рядом, угрожая задушить в своих сетях, а ветер и не думал стихать. Лал продолжался, только теперь по новым правилам - ему неизвестным.

Стрела, которая со свистом хищно впилась в веревку над его головой, стала подсказкой. Смерть одного из соперников игру не заканчивала. Лал прекратится тогда, когда Регарди исчезнет в пропасти вслед за Фарком. Из поединков мастеров Бои Салаграна превратились в испытание на выживание, и только Нехебкаю было известно, как долго серкеты собирались проверять его выносливость. Одно Арлинг знал точно. Воздушная ловушка не станет его могилой.

Когда веревка лопнула, и Арлинг оказался во власти ветра, он тысячу раз пожалел о собственных храбрых мыслях. Он много размышлял о том, что будет чувствовать, оказавшись на краю гибели, но из всех возможных ощущений никогда не думал о самом простом из них - о страхе. Потеряв всякий ориентир, Регарди закружился в потоке ветра, чувствуя себя Фарком. Вместо безграничных способностей появилось множество вариантов умереть, при этом, шансов долететь до дна пропасти у него было мало. Более вероятным казалось разбить голову о край колонны, получить стрелу в грудь или повеситься на летающих вокруг веревках. Арлинг и не заметил, как к хору из голосов зрителей, ветра и песка присоединился его собственный. И, похоже, он кричал давно, потому что горло болело так, словно в него воткнули раскаленный прут.

- Арлинг! - шепот Атреи в окружавшем его шуме был едва слышным, и Регарди не сразу обратил на него внимание. Мало ли какие голоса могли послышаться человеку, падающему в пропасть. Но в следующий миг ищущие опору пальцы уцепились за край колонны, и хотя она закачалась под его весом, все же сумела устоять, угрожающе поскрипывая. Где-то высоко послышался звук, похожий на рев небесных драконов, о которых ему рассказывал Беркут. Когда в промежутке между порывами ветра, он услышал голос госкона, Арлинг понял природу звука. Он совсем забыл о зрителях, которые никуда не исчезли, а по-прежнему глазели на представление с его участием, жуя плитки журависа и выкрикивая одобрительные возгласы.

Знакомая группа из первого ряда тоже никуда не исчезла. "Дыхание Песчаного Ящера" продолжало действовать, заставив Арлинга сомневаться, что в Драг`нархале был только один яд.

Теперь его друзья уже не просто смотрели на него, а усиленно жестикулировали. Джайп с другими учениками хлопали, Беркут присвистывал, а иман яростно размахивал руками. Наблюдать за их движениями на таком расстоянии было сложно, да и бессмысленно - ведь они были миражем, но Арлинг все же проследил, куда указывал иман, и наконец, различил Атрею, которая зачем-то забралась на помост рядом с госконом.

Регарди потряс головой, пытаясь освободиться от морока, и покрепче ухватился за край столба. Еще две стрелы, пролетевшие мимо, недвусмысленно говорили о том, что серкеты не собирались оставлять его на арене в одиночестве. По нему стреляли уже давно, но ветер мешал лучникам целиться. Пока что они играли на равных, но условия могли измениться в любую секунду.

- Соберись! - велела Атрея. - И повторяй за мной. Живо!

Мираж был таким правдоподобным, что Регарди не заметил, как забрался на колонну, балансируя на шатающейся опоре. Сейчас он являлся отличной мишенью, и серкеты это заметили. Стрелы радостно засвистели рядом, Арлинг попытался увернуться и услышал знакомый треск - колонна начинала падать, а значит, ему снова предстояла пляска с ветром на болтающихся лианах.

Сравнение с пляской пришло на ум неслучайно, потому что Атрея, словно обезумев, стала пританцовывать вокруг госкона, и в ее движениях было не трудно угадать тот самый танец, который он столько лет изучал после ее смерти. Сестра имана сошла с ума сама и хотела, чтобы к ней присоединился он. Решив ее игнорировать, Регарди принялся лихорадочно искать веревки-лианы, но как назло, в воздухе вокруг было пусто. А между тем, колонна начинала падать.

- Повторяй! - настойчиво крикнула Атрея и выполнила три прыжка назад, оказавшись в рядах зрителей, которые ее не замечали. Это была одна из самых сложных частей ее последнего танца. Регарди потратил немало недель, чтобы научиться выполнять ее без ошибок.

- Давай же!