Индиговый ученик

– Поприветствуем непобедимого Аль Рата! – прорвался сквозь шум голос Госкона, заставив Арлинга отвлечься от созерцания собственной беспомощности. Он только что пропустил мощный удар по шее и усиленно старался не задохнуться.

Железная Кожа? Наверное, госкон перепутал, потому что Регарди хорошо помнил смерть ученика Сохо. Он проткнул его саблей и навсегда запомнил запах его крови. Кучеяр был мертв! Но поведение толпы говорило об обратном. Публика неистовствовала и ревела от восторга. Она встречала своего любимца, игнорируя простой факт, что выжить после такого ранения было трудно.

Противник на самом деле был похож на Железную Кожу. У него была маска паука, те же доспехи, тот же рост... Однако он не был Аль Ратом, потому что маска, наручи и панцирь на груди сохранили запах прежнего владельца, который разительно отличался от запаха человека, скрывающегося под ними теперь.

Но самое главное отличие заключалось в том, что он был неуловим. Оно и заставило Арлинга сомневаться, что в первых кругах был убит настоящий Аль Рат. Возможно, слухи о его потрясающих боевых талантах не были выдумкой. Сейчас Регарди казалось, что противник и в самом деле умел летать, а так как он оставался вне досягаемости любых его атак, то невольно напрашивалась мысль о том, что Железная Кожа действительно владел солукраем. И хотя его техника боя, приемы и удары были знакомы, напоминая Арлингу то, чему иман обучал его в подземелье Дома Солнца, в исполнении ученика Сохо они выглядели совсем по-другому. Так двигался иман, так двигался мастер.

Защищаться от ударов Аль Рата становилось труднее. Арлинга неумолимо теснили к яме, из которой раздавались нехорошие звуки, обещавшие либо раздавить его, либо разрезать на кусочки. Несколько раз он едва не попал под гигантский тесак, который, словно маятник, качался над ареной. Невольно вспомнился его самый первый противник, с которым Регарди играл, упиваясь собственным превосходством. Теперь он почувствовал себя на его месте. Ему казалось, что противник мог убить его тысячу раз, но отчего-то медлил. Возможно, развлекал толпу, а может, мстил за свою слишком быструю смерть во втором круге.

– Скоро кто-то превратится в песок, – прошептал змей, снова показавшись из его плеча. Получив удар ногой в грудь, Регарди отлетел к краю площадки, чудом не свалившись в жернова, крутящиеся внизу.

Арлинг поморщился, но не от боли. Если можно было бы управлять миражами, то он предпочел бы совет от имана, который продолжал спокойно сидеть на лавке в первом ряду, даже не пытаясь помочь ему.

Разозлившись, он прикусил губу, придя в восторг от вкуса собственной крови, и напал на Железную Кожу, собрав оставшиеся силы. Впрочем, их оказалось немного. Время играло на стороне врага, которому эта игра уже надоела.

Подножка, удар, рывок захваченной руки – и Регарди на земле. Боль в животе и выкрученных запястьях была короткой, сменившись тупым онемением всего тела. Почувствовав, что кучеяр наклоняется к нему и, поняв, что лучшей возможности для атаки может не оказаться, Арлинг ударил его ногой в живот, но внезапно понял, что у него не было ноги. И второй тоже. И рук. Он вообще перестал существовать, превратившись в песок, как и предсказывала мерзкая гадина, поселившаяся в плече.

«Касание Солнца» – атака по болевым точкам и полный паралич тела. Арлинг много раз отрабатывал этот удар на чучеле в школе, но в жизни предпочитал более легкие способы убийств. Наверное, он должен был гордиться, что Аль Рат не поленился убить его так сложно. А может, наконец, подействовал яд? Впрочем, что именно стало причиной его беспомощности, уже не имело значения. Похоже, он приближался к неизбежному концу, и эта ошибка станет в его жизни последней.

– Ты хорошо сражался, драган, – почти ласково прошептал Железная Кожа, – за это я подарю тебе красивую смерть.

Регарди вдруг почувствовал себя совсем скверно. Он знал этот голос! Совпадение было слишком невероятным, но многое, что произошло сегодня на арене, не могло быть правдой. Аль Рат говорил голосом Сохо, и запах, который казался ему знакомым, наконец, обрел своего хозяина.

Сын имана обхватил пальцами его шею и принялся медленно сжимать ее. Арлинг знал и этот прием. «Закат Луны» дарил осмысленную и неторопливую смерть. Иман говорил, что под конец жертва начинала видеть звезды и отблески рая. Регарди всегда было интересно, что при этом ощущали слепые, и сейчас ему представился случай получить ответ еще на один вопрос.

С каждым выдохом воздух покидал его тело, а пальцы Сохо продолжали медленно сжиматься, делая глотки жизни все меньше. Через пару мгновений воздух вообще не сможет проникнуть в сдавленное горло. «Закат Луны» мог длиться бесконечно – в зависимости от мастерства убийцы. Арлинг не сомневался, что его противник был достаточно искусен, чтобы растянуть его смерть надолго.

– Смотрю я на тебя и думаю, как удивителен этот мир, – прошептал Сохо. – Ты мог бы стать наследником целой империи, а предпочел умереть на арене, словно циркач из дешевого балагана.