Индиговый ученик

– Вижу, ты по-прежнему собираешь сплетни с улицы, – спокойно ответил иман, но в его голосе послышались опасные нотки. – Весьма неосторожно. Можно испачкаться. История этого мальчишки проста, хоть и трагична. И чтобы избавить тебя от слухов и растрат на шпионов, охотно ее поведаю. Его зовут Арлинг Двора-Заид. Он из Шибана, а его родители – купцы, хотя и драганы. Редко встретишь северян, занимающихся благородным делом торговли. К несчастью, по пути в Балидет на их караван напали керхи, и родителей этого юноши убили. А так как я хорошо знал его отца, то взял мальчика к себе. Вот такая грустная история. Прости, что развеял твои иллюзии. Что касается партутаэ, то мне действительно его предлагали. Но то был не юноша, а барашек. А так как баранов у нас в городе полно, то я отказался.

– И, правда, невеселая история, – задумчиво протянул Шамир-Яфф, и Арлинг с небывалой четкостью ощутил, как его буравят взглядом.

Интересно, что кучеяр хотел в нем увидеть? Третий глаз, скрытый повязкой? А иман молодец, с ходу такую историю сочинил! Надо бы ее запомнить, очень уж складно она звучала. На душе потеплело, хотя напряжение на сердце осталось. Ему не нравился этот человек. И ему не нравилось, что иман не говорил раньше о партутаэ. С другой стороны, он ведь и сам не спрашивал.

К счастью, внимание Шамир-Яффа отвлекла сабля имана, рукоять которой была сделана из какого-то редкого камня, и Арлинга замечать перестали. Когда после обмена любезностями вперемешку с колкостями, учитель и незнакомец, наконец, расстались, Регарди чувствовал себя прескверно. Он ничего не мог поделать с толстым налетом сомнений и беспокойства, который остался у него на душе после этой встречи.

– Кто он? – не удержавшись, спросил Арлинг, когда понял, что мистик первым заговаривать не собирался. Но вопросы требовали ответов, а Шамир-Яфф затронул слишком больную тему, чтобы оставлять ее без внимания.

– Глава другой школы, – неохотно откликнулся иман. – Она называется Школа Карпа, а в народе ее зовут рыбьей. В ней практикуют особую систему боевых искусств, которую разработал сам Шамир-Яфф. Он опытный воин. В детстве учился у шибанских горцев, прошел не одну войну и даже сражался с Жестокими. Но в мирное время воинам выживать труднее. Открывая свою школу, Шамир-Яфф сделал ставку на богатых. У людей с достатком есть все, кроме бессмертия, и он им его обещает. В Сикелии карпы считаются символом вечности. Кстати, это работает. Насколько я знаю, недостатка в учениках у него нет.

– То есть он ваш... соперник? – уточнил Арлинг, надеясь, что подобрал правильное слово и не обидел мистика.

– Я бы так не сказал, – ответил иман, и Регарди показалось, что он поморщился. – У нас разные взгляды на мир. И разные способы обучения. В Школе Карпов считают, что только боевые искусства могут выработать качества, присущие воину, и привести к бессмертию. Чтобы стать настоящим воином нужно всю жизнь посвятить изучению боевых искусств. Шамир-Яфф учит достигать цели любыми средствами. Не взирая ни на что. Уметь выходить победителем из любой ситуации, даже если ты уже проиграл. Четко осознавать, что твои способности выше способностей обычного человека. Чувствовать себя первым везде и во всем.

– Но разве вы учите не тому же? – спросил Арлинг, понимая, что запутался.

– Чувство цели не должно затмевать разум, – веско произнес мистик. – Твоя главная победа – это победа над собой, над своими эмоциями и действиями. Быть в ответе за свои поступки, не бояться страха, понимать себя – вот, чему я учу. Победа не главное. Поражение может быть гораздо ценнее, потому что оно несет опыт. Боевые навыки важны, но победа зависит не от того, насколько хорошо ты фехтуешь или стреляешь из лука. Любое сражение – это борьба не с противником, а с собственными слабостями. Возможно, сейчас это понять трудно, но постарайся запомнить. Не обязательно заниматься боевыми искусствами, чтобы стать настоящим воином.

Иман замолчал, а Регарди задумался. Последние слова мистика его озадачили. Учитель фехтования Бекомб говорил, что воин рождается в тот момент, когда в его ладонь ложится рукоять меча. Как можно стать воином, не владея рукопашной? Или не зная фехтования?

– А у вас есть своя боевая система? – с интересом спросил Арлинг. Случайно начавшийся разговор вдруг получил неожиданно увлекательное продолжение.

– Нет, – почти с удовольствием произнес кучеяр. – Я не учу особым приемам или работе с определенным оружием. Мои ученики должны уметь использовать то, что у них есть под рукой, будь то сабля врага, шейный платок проходящей мимо женщины или чашка с кофейного столика. Нельзя привыкать к оружию – это опасно. Настоящее воинское искусство – это умение применять свои боевые навыки, которые есть бесчисленное множество, против навыков врага, которые есть неизвестность. Используй то, что знает противник, изменяй его и меняйся вместе с ним сам. Однако помни. Каким бы умным и способным ты себя не считал, всегда есть кто-то, кто знает и может больше.