Индия. 33 незабываемые встречи

Помню, забавный эпизод. Я тёк вместе со всеми по каким-то извилистым и темным коридорам, напоминающий бессмертную Кин-дза-дза, по лабиринту живописны, грузных и почти пугающих крытых переходов – тёк, подчиняясь толпе, пересекаясь со встречной толпой, совершая какие-то бессмысленные завихрения. Без плана и без цели. Всё вокруг было набито людьми, похоже тоже не имевшими цели; горели неестественно ярко керосиновые лампы; жарились, громко скворча, лепешки; и всё заволакивал душный дым ароматических палочек, агарбати – то сандаловый, то розовый, то горько-древесный – и лица сидящих, и идущих лишь изредка проглядывали сквозь клубы пахучего, тяжелого, заполонившего всё облака.

Вдруг в нише я увидел сидящего на уровне моей головы старого человека в грязном тюрбане. Он сделал мне знак подойти. Мы заговорили. И вскоре между нами начался восхитительный диспут. Мы говорили о Боге, о мире, о человеке, сначала яростно спорили, потом постепенно вышли на взаимопонимание.

Так прошло минут 45. И вдруг – я осознал, что мы говорим… на хинди! Конечно, когда-то я учил его, но никогда не говорил на нем (лет тридцать), обходясь английским. Понятно, что я был уверен, что напрочь забыл его. А тут 45 минут непрерывного говорения на сложнейшие философские темы! В режиме диалога!

И я онемел. Стоя перед темной нишей, глядя на старца, толкаемый вяло текущей толпой, я не мог вспомнить больше ни одного слова…

Мой собеседник ухмыльнулся И сделал нечто невероятное: он махнул коричневой рукой куда-то вдаль, над моей головой. Я обернулся В затянутой дымом агарбати невзрачной стене что-то на секунду распахнулось – то ли дверь, то ли, скорее, занавешивающая её, свисающая сверху тряпка – и на мгновение оттуда полыхнул яркий искусственный свет – и видение скрылось.

Я поклонился почти невидимому в нише тюрбану и был отпущен величественным мановением руки.

Мне было трудно вспомнить весь наш предшествующий разговор, но дар его я навсегда унес с собой. В то ослепительное мгновение передо мной мелькнул огромный золотой лингам Шивы – видеть который всем не-индусам строжайше запрещено! Конечно, я знал о его существовании, но и в голову придти не могло сподобиться – хоть мимолетно – лицезреть его наяву!

Диспутами, спорами, дискуссиями создается не только интеллектуальная атмосфера вечного города, но и весьма своеобразная прослойка учителей – не собранных в одном месте, скажем, на каком-либо факультете или кафедре, а составляющих основное население Бенареса. Без малого 400 лет назад, французский врач Ф. Бернье, однокашник Мольера, говорил именно об этом: «Фактически Бенарес является своеобразным университетом, но в отличие от европейских университетов, здесь нет колледжей и организованных классов. Учителя раскиданы по всему городу и обучение ведется в их домах. У некоторых из них по 4, у других по 6 учеников, тогда как самые знаменитые имеют от 12 до 14 учеников, но не более».

А вот теперь представьте себе, что в позапрошлом веке нашелся человек, который в этом городе бросил вызов всем учителям сразу, обвинил их (всех!) в невежестве и вызвал их – опять-таки всех, скопом – на публичный диспут.

Звали этого бесстрашного человека Свами Дайянанда Сарасвати – и, право слово, он был такой колоритной личностью, что заслуживает отдельного рассказа.

Дерзкий вызов его бенаресские пандиты не то, чтобы проигнорировали, но просто осмеяли. Однако, Дайянанда, уже известный проповедник, подключил, как сказали бы теперь, «административный ресурс» и привлек в качестве союзника бенаресского махараджу. Делать было нечего и учителя пришли на диспут. Основной темой было, разрешают ли, санкционируют ли Веды практикуемое в Индии идолопоклонство? Пандиты говорили «да», Дайянанда решительно опровергал это.

Махараджа прибыл собственной персоной. Гигантская толпа волновалась вокруг. Полиция была наготове.

Дайянанда сел лицом к противнику. Те образовали полукруг перед ним. По уверениям (позднейшим) сторонников и последователей неистового Свами, пандитов было около 1000 человек По достоверным источникам, их было 27, самых ученых, хотя в диспуте приняли фактическое участие всего 6.

Представляется, что это был, тем не менее, нелегкий поединок На глазах у толпы ажитированных зрителей, без помощи каких-либо материалов, не зная заранее, что и откуда процитируют оппоненты – они нападали, а он защищался – задача почти невыполнимая.