Индия и греческий мир

Таким же предстает «апейрон» – беспредельное, ибо как порождающее первоначало он не может иссякнуть, – ученика Фалеса, Анаксимандра (611–546 гг. до н. э.), не являющееся ни одной из стихий; части изменяются, учил он, но целое остается неизменным. Апейрон бескачественное, но правит всем и все объемлет. Вряд ли верно, исходя только из бескачественности и игнорируя все остальное, видеть в апейроне философское развитие гесиодовского Хаоса, да притом начало сугубо материально-вещественное, как это делают Э.Н. Михайлова и А.Н. Чанышев в совместной работе «Ионийская философия». Здесь вновь – аналогия с Брахманом «Упанишад»: бесформенным, бескачественным, беспредельным первоначалом – см., например, «Шветашватара-упанишаду» (IV): «Он (Брахман. – Е.С.) – единственный, не имеющий цвета, многоразлично прилагающий свою силу… в нем в конце и в начале растворена вселенная, он бог… Не имеющий начала, ты – вездесущ, тобою рождены все миры». Анаксимандр продолжает: «Из чего возникают все вещи, в то же самое они и разрешаются, согласно необходимости. Ибо они за свою нечестивость несут наказание и получают возмездие друг от друга в установленное время». С.Я. Шейнман-Топштейн ассоциирует этот мистический уклон греческого философа с поздневедийским учением о «нечестивости» существ, должных путем аскезы и очищения достичь идеального бытия – Брахмана – и раствориться в нем.

Третий представитель милетской школы, ученик Анаксимандра Анаксимен (ок. 570 – ок. 510 гг. до н. э., предположил, что светила обращаются вокруг Земли), материально-духовной первостихией избрал воздух, придав ему «беспредельность». По свидетельству Блаженного Августина (354–430 гг.), Анаксимен считал, что «не богами создан воздух, а что они сами из воздуха». В индийских писаниях содержится концепция «праны» – дыхания как «опоры» человека, основы его существования, без которой он жить не может, в отличие от потери, например, слуха, зрения и т. д.: в «Чхандогья-упанишаде» (VII, 15) сказано: «Поистине подобно тому как на ступице колеса укреплены спицы, так и на этом дыхании укреплено все это. Дыхание движимо дыханием. Дыхание дает дыхание. Дыхание – это отец, дыхание – мать, дыхание – брат, дыхание – сестра, дыхание – учитель, дыхание – брахман». В данной цитате речь идет о брахмане как человеке, принадлежащем к варне жрецов-брахманов, однако по индийскому универсализму легко предположить, что дело дойдет до того Брахмана, о котором мы все время говорили. И действительно: «Кто один бог?» – «Дыхание. Он – Брахман. Его называют тьят» («Брихадараньяка-упанишада», III – «Поучения Яджнявалкья»). Правда, там же (I, 5) можно встретить и иное утверждение: «(Небо и солнце) сочетались. От них родилось дыхание. Оно – Индра». Но это не столь важно. Свидетельство Аэция о том, что «по Анаксимену, воздух [есть бог]. Следует же под этим разуметь общие силы, пронизывающие стихии и тела», вновь отсылают нас к аналогии с Брахманом.

Все формы природы Анаксимен сводит к воздуху: разрежаясь, он становится огнем, потом – эфиром; сгущение воздуха последовательно образует ветер, облака, воду, землю и камень. В «Упанишадах» есть отдельные упоминания о взаимопревращении стихий и элементов (например, огонь обращается в ветер, и наоборот), но четкой системы они, к сожалению, не представляют.