Индия и греческий мир

Возвращаемся к орфикам. Из первоводы порождается дракон времени по имени Геракл (или Хронос) – он двупол, крылат и трехголов, имея головы быка, бога и льва. Его появление сопровождает Адрастия – Неотвратимая, вступающая с ним в союз. Они порождают Эфир, Эреб и Хаос. В Хаосе из вращающегося в нем Эфира возникает яйцо – вновь параллель, и не только с Индией: в «Шатапатха-брахмане» (VI, 1.1.) сказано: «Праджапати… создал воды… Он пожелал: “Я хочу родиться из этих вод!” С этим трояким знанием он вступил в воды. Из этого возникло яйцо. Он коснулся его, сказав: “Да будет! Да будет, да будет больше!” Поистине так сказал он. Поистине из этого первым был создан Брахман, это поистине троякое знание. Поэтому говорят: “Брахман – перворожденное этой вселенной!”» Несколько иначе то же изложено в XI, 1, 6, где из золотого яйца появляется Праджпати, приведем этот фрагмент в рассказе о Фалесе; о космическом яйце также сказано в «Чхандогья-упанишаде» (III, 19). О яйце как прародителе всей жизни гласят и китайский миф – из яйца, так же, как у орфиков, зародившегося в хаосе, появился первый сверхчеловек Пань-гу, и «Анналы Японии» («Нихон секи», свиток 1) – «В древности, когда Небо – Земля были не разрезаны и Инь – Ян не были разделены, мешанина [эта] была подобна куриному яйцу, темна и содержала почку». Далее из «орфического» яйца вылупляется прекрасный златокрылый двуполый бог Фанес (иначе – Эрот и Метис), самооплодотворяющийся от нужды и порождающий Нюкту-ночь, от которой уже порождает череду богов и чудовищ.

Не менее интересен другой аспект учения орфиков, параллельный с индийским: метемпсихоз, то есть переселение душ. Душа человека, в отличие от тела, неуничтожима и потому перевоплощается, причем не обязательно именно в человека. Налицо та же индийская сансара – тягостный круг перевоплощений сообразно «заслугам», вырваться из которого можно только специальными обрядами и образом жизни: вот и орфики не убивали живых существ, не ели мяса и всего того, что посвящено подземным богам, – яиц, бобов. Согласитесь, все это нам более чем знакомо по Индии (джайнизм, позднее – буддизм, провозгласивший целью не просто освобождение от перерождений, а исчезновение из существования вообще), и все это мы еще встретим у Пифагора. Согласно Ф.Ф. Зелинскому, стремящиеся к освобождению от перерождений должны были трижды безупречно прожить свою человеческую жизнь и столь же безукоризненно пробыть в царстве Персефоны – своеобразном чистилище. Потом «освобожденных» ждали пиры в обществе богов или жизнь в каких-то иных блаженных мирах. В принципе Зевс орфиков – все тот же Брахман Упанишад; как пишет Эсхил (525–456 гг. до н. э.) в «Гелиадах»: «Зевс есть эфир, и небо – Зевс, и Зевс – земля. Зевс – все на свете» – вообще принято считать, что этот великий трагик был посвящен в Элевсинские мистерии, поэтому тщательный анализ как полностью сохранившихся его творений, так и фрагментов утраченных, может дать весьма много интересного по теме тайных учений, посвящений, мистерий и т. д., подлинного материала по которой микроскопически мало.

Так мы подходим к вопросу религиозно-философского единобожия, общего у древних греков и индийцев, несмотря на всем известных олимпийских богов, этаких античных «бонвиванов», и бесчисленнейших богов индуизма, для размещения изображений которых порой не хватает храмовых стен. Простой народ, возможно, и считал, что все населено разного рода богами, духами, демонами и т. д. (и то это только предположение), что же до мыслителей, то они, пожалуй, были единодушны и постигали за многообразием форм и имен идею единого бога, так что имена для них были вещью чисто условной. Вот что пишет тот же Эсхил, «отец драмы» и «элевсинский пророк» в своем «Агамемноне»: «Кто бы ни был ты, великий бог, // Если по сердцу тебе // Имя Зевса, Зевс зовись».