Индия. История, культура, философия

Вторжение арабов в Синд произошло по морю. Пустынные пески этой провинции сегодняшнего Пакистана, расположенной в нижнем течении реки Инд, не стали плацдармом для завоевания остальной части субконтинента. Синд оставался изолированным мусульманским аванпостом в Южной Азии на протяжении почти трех веков, перед тем как стал предвестником начала «мусульманской эры» в истории Индии. Подлинное начало этой эры пришло, когда Махмуд Газневи, «Меч Ислама», во главе своего первого отряда афганских головорезов в 997 году нашей эры перешел Хайберский перевал для того, что на протяжении последующей четверти века он будет называть охотой. Добычей Махмуда во время этой охоты были индусы и их храмы, чьи иконы оскорбляли его чувства, а их золото и драгоценности возбуждали его жадность. За грабительскими набегами газневидов последовали нападения их преемников гхоров, пришедших к власти в Афганистане, чьи кровавые священные войны (джихады) против индуистской Индии оставили после себя не менее горькое наследие общинной ненависти в сердцах и умах индийского народа. Жестокие нападения мусульман на «неверную» Индию в начале этой эпохи укрепили индусов в их видении мусульман как «чужеземцев», которые не менее грязны, чем «неприкасаемые», и гораздо более хищные. Настоящая пропасть недоверия, страха и ненависти, которая вскоре будет отделять население Индии от ее воинственных мусульманских правителей, впоследствии будет подрывать все попытки объединить субконтинент, чья политическая раздробленность с 1947 года частично отражает историческую несовместимость раннего периода мусульманско-индуистских взаимоотношений.

После 1206 года мусульманские султаны персидско-афганско-турецкого происхождения сделали равнины Дели своим домом на последующие три с четвертью века. Не менее тридцати пяти мусульманских султанов просидели в Дели на тронах пяти следующих одна за другой династий, управлявших царством, которое, как точно кто-то подметил, называли «деспотизм вперемежку с убийствами». Однако после того как мусульманские правители уже навечно осели на индийской земле, они начали поощрять доктрину нахождения общего языка со своими индуистскими подданными, которых уже больше не ставили перед крайним выбором — ислам или смерть. Подобно христианам и евреям, индусам позволили придерживаться своей веры, заплатив за это специальный поголовный налог для так называемых «людей книги», для тех, чьи частично разрешенные святые писания подняли их над статусом «неверных». Брахманы, конечно, не были рады тому, что им приходилось платить за привилегию оставаться подданными второго сорта в своей собственной стране! Все же это было лучше, чем смотреть в лицо жестокому выбору — обращение в ислам или смерть.

Со временем процесс культурного притирания и синтез — лингвистический, артистический, генетический смог стереть многие острые углы фундаментальной разницы между мусульманами и индусами. Большинство мусульман, которые к концу XIX века составляли приблизительно четверть населения Индии, были потомками перешедших в ислам индусов или детьми индуистских матерей. После многих веков проживания в Индии «братство» правоверных мусульман приобрело некоторые черты кастовой системы индуизма, особенно в отношении института брака. Шейхи, афганцы и мусульмане персидского или турецкого происхождения, предпочитали невест из своих собственных общин. В некоторых кругах мусульманские кулинарные обычаи также претерпели изменения. Ни одни чужеземцы не смогли противостоять влиянию Индии на их жизнь. Ненависть мусульман по отношению к индуистским иконам поутихла со временем, а также ввиду физической невозможности уничтожить каждую индуистскую статую на каждом храме в стране. Мусульмане вскоре уже пресытились жестами символического разрушения богов и богинь, большинство образов которых сегодня, в том случае если они датированы временами еще до прихода мусульман, имеют отбитый нос, руку или еще какую-либо сломанную конечность, отрубленную от каменного тела мечом разъяренного мусульманина много веков назад.

Последняя волна исламских завоевателей пришла в Индию из Средней Азии. Во главе этого вторжения стоял прямой потомок Чингисхана и Тамерлана по имени Бабур, «Тигр», основатель империи Великих Моголов. С 1526 по 1530 годы Бабур разгромил каждый султанат, который оказался на его пути, а также индуистскую армию раджпутов[11], которая посмела бросить вызов и попыталась остановить победоносный марш его войск. Рожденный для войны и власти, Бабур превратил Дели и Агру в две столицы империи, которую он подарил своим наследникам, Великим Моголам, правившим ею на протяжении последующих двух веков. Империя Моголов стала сильнейшей династией за всю историю Индии, номинально удерживая за собой трон вплоть до 1858 года, хотя на протяжении большей части последнего века своего правления Моголы уже выступали в роли марионеток британцев, маратхов[12] и афганцев.