Индия. На плечах Великого Хималая

Пуджа (от глагола «пудж» — служить) — традиционное индуистское богослужение, которое проводится в храме или в домашних условиях. Обычно поклоняются антропоморфному изображению божества (мурти). Жрецы обращаются с мурти как с важным и дорогим гостем: его (её) «будят» поутру, одевают в нарядные одежды, кормят, омывают стопы, подают воду, украшают гирляндами, сандаловой пастой и цветами, уводят «отдыхать» и так далее. Пуджа сопровождается чтением мантр, религиозными песнопениями. Пуджа проводится под руководством особого жреца, пуджа-ри, который, как считается, своими действиями делает мурти воплощением божества.

Тем временем поезд прошёл, шлагбаум подняли и «тук-тук» покатился дальше по трассе. Харидвар плавно перетёк в другой не менее известный город — Ришикеш, также прилепившийся к берегу Ганги, мы проехали его насквозь и наконец остановились.

Название Ришикеш переводится как «Пряди волос риши». Раньше город носил название Хришикеш и означал одно из имён Вишну: «Убийца демона Кеши». Ришикеш — мировой центр йоги, в нём находятся сотни ашрамов. В древности в Ришикеше жили легендарные мудрецы, а в XX веке — такие известные мастера, как Свами Шивананда и Свами Омкарананда.

Остановились в New Bhandari Swiss Cottage, гестхауce, где мы с Тоней уже были два года тому назад, — на мой взгляд, одном из лучших мест для жилья в Ришикеше. Этот трёхэтажный отель находится высоко над Гангой, зелёный массив отделяет его от шумных кварталов, притулившихся возле моста Лахманджула, а с лоджий и террас открывается красивая панорама реки. Комнаты уютные, дешёвые, достаточно чистые, и, что для некоторых немаловажно, состав обитателей социально однороден: рюкзачная публика со всех сторон мира — от американцев и австралийцев до немцев и израильтян. Есть ещё одна немаловажная вещь: в ресторане при отеле очень вкусно готовят.

В комнате нас встретил старый знакомый, маленький аксолотль, ящерка на белом потолке, в полутьме кажущаяся полупрозрачной. И она была не одна: ещё несколько сидело на стене. Ночью они успешно защищали нас от мух и комаров, которых в этих местах мало.

На ужин Тоня, будучи не слишком большой любительницей острой пищи, пыталась взять хумус. Но на этот раз хумуса не было. В других ресторанах его тоже не было, хотя в меню присутствовала еврейская кухня и в прошлые годы она была представлена в изобилии. А вот итальянская, столь же популярная, была не только на бумаге. Сама индийская кухня требует особого рассказа. И начал его в 70-х годах XV века русский купец, путешественник и писатель Афанасий Никитин в своих записках, названных «Хождением за три моря»: «Индусы же не едят никакого мяса: ни говядины, ни баранины, ни курятины, ни рыбы, ни свинины, хотя свиней у них очень много. Едят же днём два раза, а ночью не едят, и ни вина, ни сыты не пьют. А с бесерменами не пьют, не едят. А еда у них плохая. И друг с другом не пьют, не едят, даже с женой. А едят они рис, да кхичри с маслом, да травы разные едят, да варят их с маслом да с молоком, а едят все правой рукой, а левою не берут ничего. Ножа и ложки не знают. А в пути, чтобы кашу варить, каждый носит котелок». С чем-то из этих утверждений я готов согласиться, а некоторые — оспорить. В частности, фразу «еда у них плохая».

Чапати, дал и паранта

Продолжить рассказ об индийской кухне следует с самого простого: чапати или роти, лепёшек, для приготовления которых требуется лишь пшеничная мука, вода и соль. Тесто разминается, раскатывается тонким слоем и кладётся на горячий железный лист. Можно на сковородку. Можно на раскалённую железную бочку.

Именно так я готовил чапати, причём не в Индии, а на Приполярном Урале. Это было ещё в восьмидесятых, когда мы, четыре псевдотуриста (ибо цели у нас были совсем не туристские, а достаточно криминальные, да и в те времена туристы там просто не водились), остановились в бывшем посёлке золоторазработчиков на реке с красивым названием Лимбек-Ю. Золото уже не добывали, и посёлок был полностью заброшен. Шли дожди, вода в реке поднялась, и пересечь её вброд не представлялось возможным. Можно было идти наверх, но мы решили ждать хорошей погоды. Запас времени у нас оставался большой, чего нельзя было сказать о провианте. Но река изобиловала рыбой, к тому же при осмотре посёлка оказалось, что знаменитая своим экологическим беспределом бригада Туманова, кроме выкорчеванного леса, гор железа, дизельного генератора лодки с пробитым днищем, оставила на чердаке одного из домов мешок гороха и мешок муки.

Печь в избе представляла собой железную бочку, лежащую на боку, на сварной подставке, в днище бочки была вырезана квадратная дверца, чтобы загружать дрова. Бочка раскалялась докрасна, но можно было подобрать режим, пригодный для выпекания лепёшек на верхней её части. Через два дня мы стали мастерами по выпеканию чапати, и на фоне отсутствия сухарей и хлеба они были необыкновенно вкусны.