Индия. На плечах Великого Хималая

Это посёлок, состоящий из ашрама, небольшого палаточного лагеря для туристов и метеостанции. Ашрам был к нам ближе всего и назывался Sri Lai Baba Ashram — эта надпись висела на плакате над одной из крыш. На самой крыше были написаны красной краской имена Рамакришны, Вивекананды, Деви Сарады и ещё два имени, которые мне разобрать не удалось. А над крышей развевалось жёлтое знамя с серебряной свастикой.

Эти три имени совсем не случайно оказались вместе. Шри Рамакришна (1836–1886), великий мистик, пропустивший через себя все формы религиозного опыта от тантры до адвайты (недвойственность), способный легко достигать состояния самадхи, его жена, с детства неразрывно связанная с ним духовной близостью, и продолжившая его учение Сарада Деви (1853–1920), и преданный ученик Свами Вивекананда (1863–1902), ставший оригинальным мыслителем и известным общественным деятелем. Рассказывать кратко об этих великих людях, об их биографии и учении нет смысла — написаны десятки книг. Я лично посоветовал бы начать с Ромена Роллана: «Жизнь Рамакришны» и «Жизнь Вивекананды».

В ашраме нас приняли довольно приветливо. И один из местных, дочерна выгоревший человек в тёмных очках, сразу же предложил свои услуги проводника на Тапован — плато, расположенное над ледником, на 500 метров выше истока Ганги. Летом на Таповане живут великие отшельники. Мы решили их не беспокоить. А Носов, увидев тёмные очки, спросил проводника, не продаст ли он их. Тот пообещал не продать, но найти утром вторую пару. Дело в том, что Сергей, попав в Индию, решил приносить в жертву богам именно тёмные очки (как я понимаю, таким образом он говорил — моё зрение было затемнено, а теперь я вижу ясно). Иначе трудно объяснить тот факт, что очки у него пропадали с регулярностью в три дня. И приехав в какой-либо населённый пункт, он первым делом шёл в магазин в поисках очков, воды и батареек для фотоаппарата. Две последние вещи интересовали не только его: большинство батареек, продаваемых в местных лавочках, позволяли сделать максимум три-четыре снимка, а затем садились. В итоге и у Тони, и у Носова был с собой изрядный их запас, которым они постоянно делились. А Катин фотоаппарат в батарейках не нуждался.

Что же касается тёмных очков, то к концу путешествия они стали материализовываться в самых неожиданных местах. Но Сергею они уже были не интересны.

Обед и ужин в ашраме проходил по расписанию, которое висело возле дверей кухни. Мы пришли на пару часов позже официального обеда, но нас накормили и напоили горячим чаем. Крайне простое тали (рис — дал — овощи) показалось Тоне невкусным. Впрочем, мы были в том месте, где останавливаются настоящие саньясины, а им не важно, какой вкус и запах у пищи — такие мелочи не должны их отвлекать. Затем нам показали наши апартаменты — комнату с заколоченными окнами, на полу которой валялись матрасы. А рядом стопкой лежали тёплые одеяла. Стоило это 250 рупий с человека, причём в плату входили обед и ужин. Для жилья на высоте 4 тысячи метров это вполне приемлемые условия и хорошая цена. Пока мы размещались, в ашрам пришли две американки, Кэтрин и Келли, и одна из них предложила вечером пойти к местному бабе, сказав, что тот очень красиво поёт.

Сны

Вечером мы гуляли вдоль Ганги. Небо было затянуто тучами, по склонам ползли облака, грозившие то ли пролиться дождём, то ли рассыпаться снегом. Мы повернули в сторону посёлка, миновали камень с указателем «Welcome for Bhajan Kirtan» (бхажаны и киртаны — религиозные песнопения в индуизме) и оказались в палатке у Рам Бабы (так его назвал один из европейцев на своём сайте, у меня же в блокноте твёрдой неукуренной рукой записано: Двидрас Баба), немолодого бородатого человека в очках. Собралась довольно интернациональная компания: один израильтянин, один немец, две американки и шестеро граждан России. Баба читал проповедь, суть которой сводилась к тому, что в каждом имени есть имя Бога, а значит, в каждом изначально — Бог. Проповедь перемежалась красивыми песнями, у него был несильный, но чистый голос, и он великолепно аккомпанировал себе на таблах. В полутьме я видел лишь вспыхивающие в такт музыке стёкла очков, отражающие свет от входа. Снаружи шёл дождь.

Далее он попросил каждого из нас рассказать о своей религии. И тогда Тоня прочитала молитву «Отче Наш», писатель Носов рассказал об Иисусовой молитве и о странниках, которые повторяли её десятки тысяч раз, чтобы она вошла в сердце и звучала там постоянно, а я прочитал стишок собственного сочинения, который Тоня перевела на английский. Звучал он так:

Все слова, что ты слышишь, —
только слова, пока дышишь,
только выдох и вдох,
лишь иногда — вздох,

все слова, что ты скажешь,

просто слова и даже
слово Любовь и Бог —
только выдох и вдох.