Индия. На плечах Великого Хималая

Прахлад же, вместо того чтобы поклоняться отцу, верил Кришне. И злоба папаши дошла до того, что тот попытался убить сына. Он использовал все доступные способы — от бросания со скал до раздавливания слонами и сжигания. Но Кришна каждый раз спасал праведника.

И тогда Хираньякашип спросил у Прахлада, где тот берёт свою силу. «От Бога», — ответил Прахлад. Этот ответ привёл асура в ярость.

«Где же твой Бог? — заорал он. — Он здесь? Где Он сейчас? Может быть, Он здесь, в этой колонне?!»

Демон ударил по колонне, и оттуда явился Кришна в образе получеловека-полульва. Кришна поймал демона, положил его на свои колени и убил, разорвав живот острыми когтями (именно этот момент отражён в скульптуре). Кришна победил демона, не нарушая дара Брахмы. Хираньякашип был убит не днём, не ночью, а в сумерках. Он был убит не оружием, не рукой человека или зверя, а когтями получеловека-полульва. Он был убит не на земле, не на море, не в небе, а на коленях Кришны.

Рама нежно ухаживает за раненым Джатайей

Когда демон Равана украл жену Рамы Ситу, её рыдания услышал царь ястребов, Джатайя. Доблестный Джатайя напал на Равану, но тот тяжко ранил его, низверг на землю и, оставив умирать, улетел с Ситой на Ланку.

Гуляя по этому удивительному саду цветов и скульптур, я вдруг вспомнил своё посещение Мирожского монастыря в Пскове, где все сюжеты Нового Завета были отражены в потрясающе красивых фресках Спасо-Преображенского собора. Древняя история разворачивалась по кругу в полутьме храма, к реставрации которого были причастны мои друзья.

Фото Баба

Когда мы вышли из ашрама к гхате, где лицом к нам над водами Ганги сидел белый Шива, на голову Носова с неба вдруг упала сухая коровья лепёшка. Он посмотрел наверх — летающих коров не было, да и обычные, те, что на земле, находились довольно далеко. Я попытался утешить Сергея, ведь в русском фольклоре описываются и более сложные ситуации — вот, например, частушка, вошедшая во многие сборники:

Да у меня на голове
Корова отелилася.
Удивительный вопрос:
Како поместилася?

И даже привёл собственный, весьма «индийский» комментарий к ней:

Сидит у меня на голове корова,
который год сидит — уже и не помню,
волосы щиплет, жуёт потихоньку,
тёплые лепёшки кладёт прямо на затылок —
получается почти как шапка.
А тут вдруг — на тебе, отелилась,
но вот что удивительно,
как я быка проворонил,
того, что мою корову обрюхатил!

Зову ветеринара, говорю: «Беда,

корова, видишь ли, отелилась,
а как зачала, я и не заметил!»
А он отвечает:
«Радуйся, что нормальный телёнок, здоровый,
радуйся, что голова у тебя большая,
носи свою корову вместе с телёнком
и не лезь ко мне с глупыми вопросами!»

А затем, по дороге к ашраму Битлз, Сергей Носов исчез. Ждём пять минут, десять — нет и нет. Пришлось вернуться. Напротив ашрама Вед Никетан дорогу перекрывала огромная, пестрящая всеми цветами радуги толпа индусов. Во главе толпы стоял Носов Баба. Он фотографировал. Он фотографировал как одиноких паломников, так и целые семьи. К нему на фотоблагословение выстроилась целая очередь.

«Не бог — это Бог», — говорил писатель, показывая индусам на экране фотоаппарата очередной фотоснимок. Нам пришлось прервать действо, непочтительно строго окликнув фотобабу, и толпа расступилась, давая дорогу новоявленному гуру.

Надо сказать, отношение к фотографированию как у простых индусов, так и у садху, как правило, очень доброжелательное. Многие не отказываются фотографироваться и сами любят фотографировать. За время поездки мы неоднократно были фотомоделями для индийских туристов.

От ашрама Вед Никетан до ашрама Махариши Махеш Йоги всего несколько минут ходьбы. Дорога тянется вдоль заборов и неказистых хижин. Около самодельного указателя её перекрыла валяющаяся на земле лошадь. Ответа на вопрос, спит животное или умирает, мы так и не получили, вставать лошадь не захотела. Мы и не настаивали.

Ашрам Битлз заброшен много лет тому назад, и мы об этом знали. На воротах висел здоровенный замок. Неподалёку под деревьями несколько бабаев пили чай. Рядом стоял белый бычок. На ветвях деревьев возлежали обезьяны. После шумных улиц Ришикеша — тихая сельская идиллия.