Индия. На плечах Великого Хималая

Нам с Тоней достался номер за 150 рупий на втором этаже, а писателя Носова разместили внизу, в ещё более дешёвой комнате, за 100. Вскоре мы познакомились с соседями, русской парой, Димой и Наташей, путешествовавшей по Индии на мотоцикле и попавшей в аварию по дороге из Гоа. Больше, чем авария, Наташу поразило отделение хирургии довольно хорошей больницы, в которую она попала: «Представляете, больница, новое оборудование, хирургические инструменты, белая операционная и вдруг входит женщина-хирург в удивительном разноцветном сари, моет руки, накидывает на себя заляпанный кровью фартук, перчатки и начинает во мне копаться».

Сейчас они собирались продолжить путешествие через Шмалаи в сторону Леха. От них-то мы и узнали, что перевалы засыпало снегом и закрыли даже ближайший — Ротанг, а со следующего, Баралачала, людей пришлось эвакуировать на вертолёте.

Когда мы разместились и выпили чаю с соседями, нас снизу позвал Носов, чтобы показать своё жилище «for one man». Действительно, обстановка была довольно лаконичной — огромный, запертый на замок сундук, низкая широкая кровать и окно. Плюс — мандала на стене. Комната писателю понравилась, особенно сундук. Не то что у нас — банальные полки.

Мандала (санскр. «круг», «диск») — символ буддийской вселенной, сферы обитания божеств, чистые земли Будд. Типичная форма — внешний круг, вписанный в него квадрат, в который вписан внутренний круг, который часто сегментирован или имеет форму лотоса. Внешний круг — Вселенная, внутренний круг — измерение божеств, Бодхисаттв, Будд. Квадрат между ними ориентирован по сторонам света. Евгений Торчинов пишет о мандале так: «Мандала — сложная трёхмерная (хотя существуют и иконы, изображающие мандалы) модель психокосма в аспекте пробуждённого сознания того или иного Будды или бодхисаттвы (его изображение обычно помещается в центре мандалы). Йогин визуализирует мандалу, строит как бы внутреннюю мандалу в своём сознании, которая потом актом проекции совмещается с внешней мандалой, пресуществляя окружающий йогина мир в мир божественный, а точнее, изменяя сознание йогина таким образом, что оно начинает развёртываться на ином уровне, соответствующем уровню развёртывания сознания божества мандалы; это уже больше не мир пыли и грязи», а Чистая Земля, «Поле Будды». Попутно отметим, что существовали даже грандиозные храмовые комплексы, построенные в форме мандалы.*) Считается, что карта священного государства Шамбала также имеет форму мандалы.

Я очень хорошо понимаю Николая Рериха, выбравшего местом жительства Наггар. Здесь по всему посёлку разлита какая-то удивительная, правильная тишина. Дома расположены на довольно крутом склоне, и из каждого открывается вид на противоположный берег реки Биас и на горные вершины. Хвойный лес, яблоневые сады, древние храмы. И — природа юга России. Вот отрывок из моего дневника 90-х: «День пути наверх, и ты оказываешься в Нечерноземье: лес, луга, берёзы, рябины, ели. Затем альпийские луга. А ещё через день — наш Крайний Север, карликовые деревья, мхи, лишайники. Дальше — камни, лёд и снег. Здесь я чувствую себя снова в России. Правда, в России, почему-то вставшей на дыбы, России, идущей к небу».

Тогда я провёл в этих местах немало времени.

И сейчас из торфяников памяти стали всплывать фигуры тех, с кем мне удалось тогда повстречаться. Я знал, что Урсула, хозяйка дома Рерихов, предоставившая мне кров и лечившая меня от желудочной хвори, умерла в 2004-м. Я потерял адреса людей, которые устраивали выставку репродукций Николая Рериха и оставили мне несколько чудесных фотографий. И я не знаю, жив ли садху Лалу, Лалу Баба.

К кому приводит метод «Горного орла»

Тогда я путешествовал в одиночку, преимущественно на местных автобусах и пешком через перевалы (причём был должным образом экипирован для таких путешествий: от удобной одежды, спальника и палатки до минимального «железа»), и встретил Лалу-садху на тропе, ведущей из Джагатсукха к живописнейшему горному массиву в районе пиков Део-Тибба и Индрасан. Надо сказать, что тащить с собой в горы (порой переход занимал не меньше недели) большие запасы еды не хотелось. Поэтому я иногда применял метод «Горного орла»: во второй половине дня начинал выискивать добычу со склона — туристов, вставших на стоянку где-нибудь неподалёку от меня. Сигналом был дым костра, запах разогреваемой еды или огонёк примуса в сумерках. Я выходил на тропу и бодро шествовал мимо лагеря. Как всякий вежливый путник, здоровался, и с этого простого взмаха рукой, «намасте джи», или «джулэй», пожелания приятного аппетита, завязывался разговор, иногда приводивший меня к общему столу.