Индийская философия

— Я не учу, Махамати! ни локаяте, ни «приходу» и «уходу» [живых существ]. Напротив, Махамати! учу тому, что не есть «приход» или «уход», ибо то, что называется «приходом», Махамати! означает возникновение и накопление в результате приращения, а «уход» — разрушение. То, что не «приходит» и не «уходит», обозначается как невозникающее. Не учу я, Махамати! и «раздвоенности», которой учат [все] учителя. Почему? Потому, что «раздвоенность» двух видов не имеет возможности появиться, если признается, что, поскольку внешних вещей нет, и нет, соответственно, «распространения» в них[434], все существует только как содержание собственной мысли. «Раздвоенность» же в связи с содержанием собственной мысли не появляется, поскольку вследствие отсутствия сферы для ее причины, распознается, что есть только содержание собственной мысли. Поскольку же тот, у кого прекращена «раздвоенность», вступает в тройственное освобождение [как реализацию] отсутствия внешних факторов, [наличия] пустотности и прекращения концентрации сознания, он зовется освобожденным.

… Я вспоминаю, Махамати! как однажды я пребывал в одном месте и ко мне подошел брахман-локаятик. Подойдя ко мне неожиданно, [он тут же] спросил:

— Все ли, господин Гаутама! является созданным?

И я ему, Махамати! ответил так:

— Если считается, брахман! что все создано, то это первый [софизм] локаяты[435].

— А если [считать], господин Гаутама! [что] все несоздано?

— Тогда это второй [софизм] локаяты.

— А если [считать], что все невечно или все вечно, что все возникает или ничего не возникает?

— Тогда это [в общей сложности уже] шесть [софизмов] локаяты.

И вновь, Махамати! меня вопросил брахман-локаятик:

— Все ли, господин Гаутама! едино или все [взаимо]инаково, все и то, и другое или все ни то, ни другое? И все ли опирается на причины, поскольку все можно рассматривать как порождаемое различными причинами?

— Тогда это, брахман! [в общей сложности уже] 11 [софизмов] локаяты.

— Далее, господин Гаутама! [можно ли считать, что] ничего не определимо или все определимо, есть Атман или нет Атмана, есть этот мир или нет этого мира, есть другой мир или нет другого мира, или же [он] и есть и [его] нет, есть освобождение или нет освобождения, все мгновенно или ничто не мгновенно, являются ли пространство, прекращение потока сознания без рефлексии и нирвана обусловленными, либо же необусловленными, и есть ли промежуточное существование или его нет?[436]

На это я ответил ему, Махамати:

— Если так, то это, брахман! твои [софизмы] локаяты, не мои, и только твои. Я, брахман! [считаю возможным] описать [этот] тройственный мир как имеющий причину [своего существования] в безначальных развертываниях остаточных следов установки на «раздвоение». И это «раздвоение», брахман! распространяется из отсутствия постижения того, что есть лишь [отражение] содержания собственного сознания и нет отражения внешних вещей. Учение брахманистов о том, что познание есть [результат] контакта Атмана, индрий и объектов, не мое. И я, почтенный брахман! не сторонник учения о причинности и не отрицатель его, но учу об обусловленном возникновении состояний существования, признавая, что мир держится на «раздвоении», обусловленном субъектно-объектным различением[437]. Но это и не постигается такими как ты и другими, которые держатся за идеи Атмана и континуальности.

Что же касается пространства, прекращения потока сознания без рефлексии и нирваны, то они, Махамати! существуют [лишь] в [наших] калькуляциях, в реальности же непостижимы. Что же говорить об [их] созданности?!

И вновь, Махамати! брахман-локаятик вопросил меня:

— Обусловлен ли, господин Гаутама! этот тройственный мир незнанием, вожделением и действием, или не обусловлен?

— Это [еще] два [софизма] локаяты.

— Но не правда ли, господин Гаутама! что все сущее включается либо в общее, либо в особенное?

— И это, брахман! также [софизм] локаяты. И любая, брахман! активность ума, ведущая к «раздвоению», [обусловленному] привязанностью к внешним объектам, будет локаятой.

И вновь, Махамати! брахман-локаятик вопросил меня:

— [В таком случае], господин Готама! существует ли какой-либо [вид дискурса] помимо локаяты? Ведь любое, господин Гаутама! утверждение, осуществляемое любой школой посредством различных слов и значений, а также аргументов, примеров и заключений, будет моим.

— Но есть, брахман! и то, что не твое, хотя [оно] и есть утверждение, и выражается посредством различных слов и значений, и в нем не отсутствует выражение смысла.

— И что же это такое?