Индийская принцесса

Поскольку успех операции зависел от скорости и секретности действий, надлежало позаботиться о том, чтобы никакие сведения о предстоящем нападении не просочились. А как только крепость будет взята, войска отступят, ибо правительство Индии не имело намерения удерживать Али-Масджид или оставлять там свой гарнизон. Их целью было не захватить крепость, но показать своими стремительными, блестящими боевыми действиями, что радж нельзя безнаказанно оскорблять.

– Ушам своим не верю! – выдохнул командир 1-го сикхского полка, услышав о намеченной операции от полковника Дженкинса во время конфиденциального разговора в его бунгало. – Вы хотите сказать, что мы должны ввести наших солдат на территорию Афганистана и взять штурмом крепость Али-Масджид, а после того, как мы ее захватим (в чем я сомневаюсь), сделать поворот кругом и смиренно отправиться обратно в Пешавар, предоставив афганцам разрубить на куски наших мертвых и снова занять форт, едва лишь мы повернемся к ним спиной? Это чистое безумие! Не может же быть, чтобы в Симле все спятили!

– Да знаю, знаю, – устало вздохнул полковник Дженкинс. – Но безумие или нет, нам придется сделать, что велено. «Наше дело не приказы обсуждать, а идти на смерть и умирать».

– Но… но мой носильщик всегда узнает гораздо раньше меня, куда собираются перебросить полк, а в городе вроде Пешавара, кишащем патханами, я не удивлюсь, если они уже в курсе дела и посылают Файз Мухаммеду и его солдатам предупреждение приготовиться к нашему появлению и оказать нам горячий прием. «Неожиданная атака», ну прямо! Да они будут ждать нас в полной боевой готовности, и будет чудом, если мы отделаемся не настолько серьезными потерями, чтобы игра совсем не стоила свеч. Как по-вашему, у генерала не все дома?

– Это не он придумал, – сказал полковник Дженкинс. – Это одна из блестящих идей Каваньяри. Он считает, что такой способ привлечь хайберские племена на нашу сторону быстрее и эффективнее, чем попытки подкупить их одно за другим. Мы должны повергнуть их в благоговейный трепет и восхищение своей стремительной атакой и доблестью и ошеломить молниеносной победой. Он убедил вице-короля в успехе предприятия – вероятно, на бумаге план выглядит лучше.

– Тогда мне остается лишь пожалеть, что операцию нельзя провести на бумаге же! – яростно проговорил командир 1-го сикхского полка.

На это замечание полковник Дженкинс не ответил. Он тоже был в ужасе от плана и мог только надеяться, что кто-нибудь сумеет образумить вице-короля и заместителя комиссара Пешавара, пока не стало слишком поздно.

К счастью, его надежда оправдалась. Военный советник вице-короля, узнав о задуманной операции уже после того, как был отдан приказ приступить к ее осуществлению, заявил в самых прямых выражениях, что оставлять взятую крепость – глупость, сопоставимая лишь с глупостью попытки ее захватить. Его заявление, возможно, осталось бы без внимания, если бы не своевременно пришедшая в Симлу телеграмма о том, что Али-Масджид получила подкрепление из афганских войск и артиллерии.

В свете данной информации вице-королю ничего не оставалось делать, кроме как отменить задуманную операцию, и Луи Каваньяри, вынужденный отказаться от заветного плана потрясти хайберские племена блестящей молниеносной атакой, которая заставила бы их согласиться разделить судьбу Британии, с неиссякаемым терпением продолжил свои малоэффективные и зачастую доводящие до бешенства попытки достичь той же цели словами, а не делами, ведя переговоры со всеми маликами поочередно.

Не многие люди справились бы с этим делом лучше, но льстивые уговоры, доводы и подкуп требовали времени. Слишком много времени. А Каваньяри ясно понимал: времени осталось очень мало.

52

Той осенью многие разделяли мнение, что время истекает. Так считал и бывший командующий корпусом разведчиков Сэм Браун – тот самый, который много лет назад обсуждал со старшим братом Зарина, Авал-шахом, будущее мальчика Аштона и решил отправить племянника Уильяма в Англию под опекой полковника Андерсона.

Сэм Браун, ныне генерал-лейтенант сэр Сэм и вновь назначенный командующий Первым дивизионом Пешаварской полевой армии, не относился к числу сторонников великолепного плана захвата крепости Али-Масджид, придуманного Каваньяри. Но он понимал: если будет объявлена война, крепость придется взять – не для того, чтобы произвести впечатление на племена блистательным жестом, а исключительно в силу военной необходимости. Вдобавок атаковать придется в считаные часы, а не дни после объявления войны, поскольку эта крепость была ключом к Хайберскому перевалу и, пока она не будет взята, дорога на Кабул останется закрытой.

При данных обстоятельствах генерал был потрясен, когда обнаружил, что о местности, по которой вскоре придется двигаться его войскам, почти ничего не известно, несмотря на то что британская армия уже проходила там раньше и при отступлении потерпела одно из самых сокрушительных поражений, какие выпадали на долю оккупационной армии со времен наполеоновской Grande Armée, растаявшей в ходе мучительного отступления от Москвы.