Индийская тушь

Миссис Свон. Он довольно скверный. Как афиша индийского кинофильма. Кажется, я знаю, где он, но я должна буду спустить его вниз для вас. Может быть, зайдем в дом? Солнце скоро сядет.

Пайк. Боже мой! Но это… Боже мой! Ведь у нее никогда не было их, настоящих портретов.

Миссис Свон. Это так. Кроме парижского портрета, но он тоже был на холсте.

Пайк. Парижский портрет?

Миссис Свон. Да, первый приезд Флоры в Париж. Официально она водила машину «скорой помощи», последний год войны [9]… так что, вероятно, ей было двадцать три, когда она встретила Модильяни [10].

Пайк. Модильяни?

Миссис Свон. О, Флора знала всех. Не то чтобы хоть кто-то знал о Модильяни в то время.

Пайк. Портрет Модильяни?

Миссис Свон. Во время Перемирия [11] мне было девять, так что это случилось, о господи, шестьдесят шесть лет назад. Знаете, мне почти семьдесят пять.

Пайк. Элеанор… я не верю своим ушам.

Миссис Свон. Боюсь, что так. Я родилась в тысяча девятьсот девятом. Впрочем, спасибо, Элдон. Возьмите еще торта.

Пайк. Нет, благодарю вас… я… простите… портрет Флоры работы Модиль…

Миссис Свон. Да. Ню. Я и сама его никогда не видела. Я была тогда школьницей, а потом было поздно.

Пайк. Поздно?

Миссис Свон. Да, одно слово, невезение. Размалеванную Флору, как пробку в бурю, выносит на верхнюю полку платяного шкафа в моем шеппертонском бунгало, а Модильяни, который оплатил бы это бунгало несколько раз, сожжен в пепел в ванной комнате отеля «Риц».

Она уже собрала чайный поднос и уходит с ним.

Пайк. Вы не могли бы все это повторить еще раз?

Пайк семенит за ней.

Флора в голубом платье – за столом на веранде. Пишет в записной книжке авторучкой. Останавливается в раздумье, сидит почти застыв. Ее ноги босы; обувь аккуратно стоит в стороне. Дас пишет ее портрет.

Флора (на записи):

Да, я плаваю в зное, как плавает в ванне невеста,
Без тайн, впитавшая воздуха жар,
Что влагой сгустится в руке и стечет,
Прервет мне дыханье. Да, я
Раз-облачена, разведана жаром,
Пятном, которое не остановят
Ни сжатые лазы, ни мягкие стоки.
Оно разгладится грузно и
Вдавит меня в простыню.
Да, перед вами женщина в доме
Сетей. Она выдавит кислород
Из воздуха, и пряная ночь сгустится
В индийскую тушь.
Иначе, если угодно, пред вами…

Флора машинально скрещивает ноги. Дас останавливает работу. Он ждет терпеливо. Она замечает, что Дас остановился.

Ох…

Дас. Нет, пожалуйста, сидите, как вам удобно.

Флора. Простите! (Она расставляет ноги.) Вот. Так было?

Дас. Вы очень терпеливы ко мне. Мне кажется, вы по природе очень добры.

Флора. Вы так считаете, мистер Дас?

Дас. Я уверен. Можно я задам вам личный вопрос?

Флора. Это уже личный вопрос.

Дас. Боже мой, неужели?

Флора. Мне всегда так кажется. Звучит очень лично. Вы просите карт-бланш, мистер Дас. Вы хотите, чтобы я вам раскрылась?

Дас (несколько паникует). Мой вопрос всего лишь о вашей поэме!

Флора. По крайней мере, вы знаете, что это личный вопрос.

Дас. Теперь я, разумеется, не задам его.

Флора. В таком случае я вам отвечу. Моя поэма – о жаре.

Дас. О, благодарю.

Флора. Я принимаю позу. Перо к бумаге. Ноги врозь. Знаете, вы первый мужчина, который выписывает ногти на моих ногах.

Дас. Вообще, я занят складками вашего подола.

Флора. А… здесь вы не первый.

Дас. Вас уже писали? Ну конечно! И не раз, я предполагаю!

Флора. В самом деле, мистер Дас, ваша природа гораздо добрее моей.

Флора возвращается к работе. Дас возвращается к работе. Аниш Дас входит в сад в Шеппертоне. При нем мягкая папка. Он садится на одно из садовых кресел.

Мистер Дас, я раздумываю, не задать ли вам один деликатный вопрос, по-дружески, как бывает между художниками.

Дас. О, мисс Крю, это превосходит мои самые фантастические надежды на наше содружество! Бесспорно, это красный день в моем календаре!

Флора. Если вы будете таким индусом, я не задам вопроса.

Дас. Но я не могу быть меньшим индусом, чем я есть.

Флора. Сможете, если постараетесь. Не знаю, спрошу ли я вас теперь.