Индийская жена исследования, эссе

В заключение хотелось бы высказать одно предположение, сколь бы неожиданным оно ни могло показаться: среди ряда других факторов джайнизм выжил и сохранился в Индии и благодаря тому, какое место он отводил женщине. Да, они привносили в него элементы индуизма, но, во-первых, до определенного предела, ибо в любом случае постоянно контролировались монахинями и ачаръями. Во-вторых, эти отдельные элементы семейно-бытовой обрядности были попросту необходимы для того, чтобы аскетическая религия стала относительно массовой. И для нее самой, для сохранения ею своей сущности было даже лучше, что эти элементы были чуждыми и воспринимались в качестве таковых хотя бы на уровне духовной элиты. В противном случае джайнизм начал бы разрушаться изнутри. Однако именно женщины, которым джайнизм предоставил достаточно высокий статус и которые по натуре более религиозны, чем мужчины, охотно становились многочисленными шраманопасака или садхви — своего рода религиозным средним классом, который, как и многочисленный средний слой в обществе, обеспечивает стабильность и устойчивость системы.

И.П. Глушкова

ДХАРМА И БХАКТИ: СУПРУЖЕСКИЕ КОНФЛИКТЫ

екто Бахира Дзатвед, проживавший в XIV в. в священном городке Пайтхане на Декане, брахман, большой знаток шести шастр и прочей санскритской премудрости, как-то за едой посетовал, что в овощах маловато соли. В ответ он услышал от жены: "За шестьдесят перевалило, а все еще привередничаете! И считаете себя при этом настоящим праведником! Вы же даже язык свой укротить не можете, что уж о душе говорить! Как в душу-то свою заглянете?” Это была последняя капля, переполнившая чашу терпения незадачливого супруга. Он навсегда покинул свой дом, пытался обрести смысл жизни в исламе, снова возвратился в индуизм Но не было ему покоя, пока он не оказался в прославленном городе Пандхарпуре и не припал к ногам Виттхала (Витхобы, Пандуранги) — главного божества традиции варкари, последователи которой совершают регулярные вари — паломничества — в город, осененный присутствием Верховного Бога. Жена же его осталась в истории традиции как каркаша — сварливая.

Этот сюжет, сохраненный легендами, интересен не только как свидетельство победы бхакти над ортодоксальным брахманическим индуизмом или над утверждающим свои позиции на Декане исламом Он — пример того, что не все средневековые жены вели себя в соответствии с широко распространенными догматическими представлениями об идеальной индийской супруге — символе отречения, смирения и безмолвия.

К слову сказать, индийское общество нередко изображают вне времени и пространства, лишенным динамики, охраняемым брахманами как стражами священного законопорядка. Эти представления основываются на традиции интерпретации многочисленных древнеиндийских текстов, авторами которых являются брахманы. Однако текст, написанный с позиций определенной социальной группы, всегда социален, и тексты, созданные брахманами, отражают прежде всего систему брахманских ценностей. Это утверждение можно проиллюстрировать любопытными курьезами из самых разных периодов истории. Так, сочиненная в XVI в. брахманом Экнатхом, одним из столпов традиции варкари, поэма "Рукмини-сваямвара" посвящена описанию бракосочетания кшатриев Кришны и Рукмини, но вся она насквозь пронизана брахманским мироощущением — начиная от брахманизированных деталей свадебного ритуала и кончая праздничным меню. И эта же поэма вплоть до первой трети нашего столетия в назидательных целях рекомендовалась для чтения девушкам любых каст Махараштры, достигшим брачного возраста.