Индийские письма

Это были не только наши верующие, члены нашей Малабарской Церкви, но также и римокатолики, и протестанты, и много–много некрещеных индусов. Ты знаешь, какие пакости причинили нам наши римокатолики. Такой пакости не помнится в Индии. Настроенные римской пропагандой, они откололись от нас, а сейчас искусными кляузами в суды силятся отнять у нас все церкви и все имущество. Некрещеные индусы никогда даже не помыслили бы прибегнуть к подобным средствам. Не знаю, как мы справимся с этими бездушными римокатоликами. Если мы не захотели отдать им свои души, то они сейчас требуют от нас денег, денег и денег. Несколько дней тому назад пришел ко мне государственный правозащитник из Траванкора и потребовал, чтобы я сразу положил тысячу фунтов стерлингов на счет римокатолической церкви в Малабаре. Я сказал ему, что мы, малабарские христиане, сущая нищета и нам не о чем и мечтать, кроме как о простыне на спине и горсточке риса. Мы ни денег не имеем, ни работаем за деньги, ни любим деньги. Ходил я и к нашему махарадже жаловаться. А он только воздевает руки к небу, удивляясь, как я могу быть настроенным недоброжелательно по отношению к близким мне по вере людям.

Погляди же теперь да найди защиту и помощь нашей Церкви где‑нибудь там, у православных махараджей и епископов.

И еще пиши нам, пиши. Хотя бы два раза в неделю. Так меня все просили, чтобы я передал тебе это как общую просьбу. Ты сам знаешь, как наш народ ничего на свете не жаждет, кроме духовной пищи. И он хочет только быть уверенным, что его вера чистая, святая и апостольская. Все остальное, что в мире есть и что случается, для него будто и не существует.

Многие говорили мне еще, что рады были бы видеть здесь, у нас, православных монахов оттуда, из Сербии. Постарайся привести с собой хотя бы двух–трех. Скажи им, что наша жара будет для них не тяжелее, чем тебе их холод.

Женский монастырь, который ты основал, утверждается в правиле и возрастает в молитве. Все сестры сердечно приветствуют тебя. Каждая из них прикоснулась к этому письму челом в знак почтения к тебе, своему духовному отцу.

Целует тебя и благословляет

митрополит Фома

27

Воевода Рамачандра пишет Раме Сисодии в Сербию

Ты знаешь, что я принадлежу к обществу «Арья самадж», которое основал в прошлом человеческом веке^{133} в Пенджабе известный Даянанда Сарасвати^{134}. Ты знаешь, что я как член этого общества верую только в единого Бога и гнушаюсь всех идолов индийских. Итак, этот единый и единственный Бог, в Которого верует «Арья самадж», да защитит тебя от зла и да вернет к нам здоровым. А нам твое присутствие здесь очень нужно, поскольку в Индии идет большое брожение: и духовное, и нравственное, и политическое, и социальное.

Об этом я недавно говорил в Траванкоре со светлым махараджей Малабара. Он поистине святой человек^{135}, как он, так и рани[47]^, супруга его. Он обладает великими отличительными качествами древних индийских царей: Чандрагупты, Ашоки, Чалукии, Харши, Рамачандры, Раджпута и Прити Раджа[48], — всем, кроме их воинственности. Ему трудно даже выговорить слово «война». И именно он мне говорил о вас троих, посланных им в Европу, чтобы выяснить причины столь частых войн в той земле. «Когда мы поймем причины войн, тогда мы пресечем их в корне и убережем нашу Индию от военного пожара».

Я спросил его:

— Но если только мы пресечем в корне войны, а европейцы этого не сделают, а, напротив, будут этот корень поливать и взращивать, как же мы убережемся от европейских посягательств?

На это светлый махараджа и ответь мне:

— Нас сохранят великие боги индийские.

Не хотелось мне оскорблять его искреннюю веру в весь этот наш идольский гам^{136}, но про себя я подумал: «Да кто спасет всех этих богов индийских от натиска богов с Запада? Европейцы действительно правы, когда называют нас идолопоклонниками. Это и для меня ясно, но только и они слабо веруют и в единого Бога». А я искренне верую.

Мой Рама, легко нам было охранять Индию от Европы, но тяжело — от европеизма. А европеизм проник и в наших людей, – не только в вышколенных обезьян, но даже и в самых больших противников Европы и христианства. Это я замечаю и среди членов «Арья самадж», чисто индийского и антиевропейского общества. На наших собраниях они яростно нападают на все, что называется Европой и христианством. Но как только выйдут на улицу, становятся более европейцами, чем индийцами. По–европейски едят, и пьют, и одеваются; по–европейски спорят; и, что хуже всего, по–европейски думают. Причем это не какая‑нибудь шудра, а именно те избранные, в которых Индия вперила взоры как в своих вождей.