Индийские сказки

Старуха поела, попила воды и от всей души поблагодарила крестьянку. Потом взяла ее за руку, привела к трем знатным женщинам и сказала:

— Вот теперь я скажу, чьи руки самые красивые. Черные-пречерные руки вот этой бедной женщины, что накормили меня, голодную и хромую старуху, в тысячу раз прекрасней ваших белых-белых холеных рук!

Так сказала старуха и поплелась своей дорогой, а три знатные женщины сгорели со стыда.

О шакале и верблюде

Однажды голодный шакал бегал туда-сюда по берегу речки. Он знал, что на другом берегу есть чем поживиться, но переплыть речку сил не хватало. Знал он и то, что на другой стороне стоит деревня, а жители ее — заклятые враги шакалов; хоть и переплывешь речку, все равно придется бежать обратно.

Думал-думал шакал и придумал, как и шкуру свою спасти и поживиться хорошенько. Шакал водил дружбу с верблюдом. Вот пришел он к верблюду и говорит:

— Брат верблюд! Тебе здесь и есть-то нечего. А на том берегу целое поле сахарного тростника. Посади меня к себе на спину, перевези на тот берег, а я тебе покажу, где это поле. Ты там сытно позавтракаешь, да и мне, глядишь, перепадет кусочек; и я наемся до отвала.

— Ладно! — согласился верблюд. — Забирайся ко мне на спину. Перевезу тебя на тот берег.

И вот оба они переправились через речку и ступили на тот берег. Шакал привел верблюда на поле сахарного тростника, оставил его там, а сам пустился на поиски добычи. Немного погодя он нашел множество костей и дохлых птиц и мигом справился с ними.

А теперь послушайте, каким вероломным оказался этот хитрец! Отлично знал ведь, что верблюд ест очень медленно и, конечно, еще не наелся досыта, но до верблюда ли ему было? Ему не терпелось поскорей переправиться обратно на тот берег реки. И вот шакал пустился на подлую хитрость. Прибежал на поле сахарного тростника и принялся лаять и скулить что было сил. Услыхали его лай крестьяне и стали говорить друг другу:

— Это на нашем тростниковом поле шакал кричит! Как примется землю рыть, погубит весь урожай. Пойдемте прогоним его!

И вот крестьяне похватали палки и прибежали на поле, но шакал быстро спрятался куда-то. Зато крестьяне нашли на своем поле верблюда; он стоял себе спокойно и не спеша пережевывал пучки сахарного тростника. Как завидели его крестьяне, рассердились. Забыли, что пришли выгонять шакала, накинулись на верблюда всем скопом и жестоко отлупили беднягу палками. Верблюд без памяти кинулся бежать, крестьяне за ним и прогнали его далеко за околицу.

Как только крестьяне перестали гнаться за верблюдом, шакал выбрался из своего убежища, тихонько подкрался к верблюду и сказал:

— Брат! Бежим-ка отсюда! Давай поскорей переправимся на тот берег, а не то обоих нас убьют!

— Верно говоришь! — согласился верблюд. — Забирайся ко мне на спину. Я тебя перевезу.

Шакалу только того и нужно было. Как говорится: «чего желал, то и достал». Мигом влез на верблюда и уселся у него на спине. Сидит и радуется! «Вот какого покладистого дурака к рукам прибрал!» — думает. Поглядел на верблюда хитрыми глазами и говорит:

— Эх, до чего жестоко тебя избили!

— Что ж поделаешь, брат! — отозвался верблюд. — Тебе больше повезло. А все-таки ты мне плохую службу сослужил!

— Ох! — воскликнул шакал, — да ты никак укоряешь меня? А что мне было делать? Не спрячься я от этих негодяев, они непременно меня избили бы, как избили тебя. А если бы меня так отколотили, мне бы конец пришел. Счастье твое, что ты такой большой и сильный: как тебя ни колотили палками, ты все-таки в живых остался.

— Так; значит, я большой и сильный; потому-то ты и навлек на меня беду, — сказал верблюд. — Захотел шкуру свою спасти за мой счет? Неблагодарный ты, только о себе заботишься! Набил себе брюхо, перешел на тростниковое поле и давай галдеть! А что получилось? Из деревни прибежали крестьяне и так отлупили меня дубинками, что чуть кости не переломали. Тебе нужно было тихонько сидеть и ждать, пока я не наемся досыта!

— Ого! — тявкнул шакал, — так ты все еще меня обвиняешь? Но что же я мог поделать? Такой уж у меня обычай: как наемся досыта, обязательно кричу во все горло. А то пища у меня в брюхе перевариваться не будет, пока я не накричусь как следует.

Тут как раз верблюд дошел до самого глубокого места в реке. Выслушал он шакала и говорит:

— У меня тоже есть обычай: люблю понырять да поплавать после обеда.

У шакала душа ушла в пятки. Задрожал он от страха и взмолился:

— Брат! Бота ради, не ныряй ты на этом месте! Окунусь в воду — захлебнусь!

— Верно говоришь! — отозвался верблюд. — Но что я могу поделать? Такой уж у меня обычай!

И верблюд принялся нырять.

Что же было потом? Шакал свалился с его спины и утонул в реке.

Вот добрался верблюд до другого берега и сказал себе:

— Все мы — рабы своих привычек. Но, кто платит черной неблагодарностью за добрую услугу, тот непременно кончит тем, чем кончил этот шакал, который только о себе заботился.

О волке и ягненке