Индийский поход

Надо признать, что как человек Константин был весь в своего попашу, такой же импульсивный и непостоянный, да еще жестокий. Но если Павел Первый при этом был все же дельным человеком, то Константин, как и его старший брат кстати (ленивый, самовлюбленный и поверхностный не способный на сколько-нибудь долгое время сосредотачиваться на серьезном деле) вышел пустышкой.

И ладно бы просто никчемышем был… это еще полбеды. Но то, что он творил со своей женой в голове просто не укладывалось. Например, однажды он посадил Анну Фёдоровну в одну из огромных ваз в Мраморном дворце и начал по ним стрелять.

Имея кучу любовниц держал жену взаперти в свою очередь боясь ее измен, тем более что с годами его жена только хорошела, так что он начал ревновать ее даже к собственному брату.

Или вот еще – добивался благосклонности жены придворного ювелира Араужо, женщина отвергла его ухаживания. В один из вечеров лета 1803 года к дому ювелира подъехала карета, присланная якобы от больной тётки госпожи Араужо. Жену ювелира силой отвезли в Мраморный дворец на квартиру генерал-лейтенанта Боура, где она подверглась групповому изнасилованию. Дело замяли: генерала Боура отправили в отставку, Араужо дали денег, он выехал за границу. Константин с того времени получил прозвище «покровитель разврата».

Тот еще моральный урод. Типичный мажор, охреневший от собственной значимости, они во все времена такие. Странно, что отец его за это никак не наказал… Но, вполне возможно, что просто об этом не узнал. Кому охота закладывать наследника, чтобы он потом это стукачу все припомнил самым жестоким образом? Да и не поверил бы Павел как любящий родитель скорее всего в такую историю о своем сыне, решив, что на него наговаривают, как на наследника, пытаясь его очернить, и стукачу могло бы прилететь опалой, а то и Сибирью.

Эта история, кстати сильно подгадила Орлову-Денисову, в том плане, что отвадила от официального наследника значительное количество дворян, что могла бы пойти за ним, но отвергла по соображением морали и чести. Не все же они такие уроды… есть среди них прекрасные образчики всего самого лучшего что только могло быть в человеке.

«Так что карать придется не всех скопом, а выявлять среди «александровцев» данных кадров и переманивать к себе, – размышлял Василий Васильевич. – А среди «константиновцев» выявлять таких же подонков решивших обеспечить себе «крышу» «покровителя разврата» и творить свои непотребства дальше уже ничего не опасаясь, и задвигать их куда-нибудь подальше».

Но Василий Васильевич считал, что сможет его «перевоспитать», причем не грубым взломом сознания, когда от человека остается лишь пустая оболочка-марионетка, которой надо рулить чуть ли не в ручном режиме, как вышло с его отцом, а мягко купировать его отрицательные черты. Работа непростая, муторная, но сейчас для этого есть все возможности, такие как доступ к телу и время.

«Будем лепить из него глубоко раскаявшегося грешника, – подумал он. – Ставшего набожным и примерным семьянином. С женой кстати тоже придется серьезно поработать в качестве психолога, этот ублюдок довел ее своими нападками до нервного истощения, еще немного и заработает какой-нибудь психоз, если уже не заработала…»

Его жена и впрямь выглядела изрядно затравленной. Она даже делала несколько попыток сбежать из России!

«И надо что-то с потомством его придумать, – озабоченно думал Василий Васильевич. – Нельзя дальше передавать такие ущербные в плане психопатии гены, иначе все прахом пойдет… Может жену его тоже загипнотизировать и подвести к ней осеменителя со схожими с Константином чертами лица и тела, но при этом с вменяемым характером?»

3

Обе стороны конфликта желали закончить противостояние как можно быстрее. «Александровцы» опасались усиление «константиновцев» за счет подхода дополнительных армейских частей в дополнение к тем, что уже были расквартированы поблизости от столицы и могли быть задействованы в замесе.

Кстати, попытки перетянуть на свою сторону отдельные подразделения имели место быть, офицеры и рады бы «подвести солдат под монастырь», и будь солдаты как и раньше совсем уж бессловесным быдлом, неизвестно как бы все вышло. Но после освобождения крестьян и перевода солдат на контракт возвращение все к исходному состоянию они не хотели. А чтобы им не задурили головы, в каждом полку имелся своеобразный комиссар из унтер-офицеров. Они кстати должны были знакомиться со всеми входящими в полки и бригады приказами, дабы офицеры не переиначили их на свой лад, а то и вовсе не сделали вид, что никаких приказов не было, что было сделано как раз на тот случай если среди офицеров окажутся «александровцы» и они в ответственный момент решат устроить саботаж. И если высшие офицеры все же не желали исполнять приказы или делали это как-то криво, то комиссары имели полномочия на арест «врагов народа».

Василий Васильевич изрядно помотался по полкам выбирая и выдвигая этих людей на комиссарские должности, объясняя им «политику партии и правительства».