Индийский поход

И остальные казаки аж наклонились навстречу с блеском в глазах, желая оказаться в числе посвященных в тайну. Их буквально распирало от любопытства.

И это было Василию на руку. С такими легко внушаемыми людьми легче работать.

– Как и у Вещего Олега, в прорицании, – сказал Василий, решив выжимать из ситуации максимум возможного.

Тут на поляне возникла абсолютна тишина, казалось, казаки даже дышать перестали, только дрова потрескивали.

– Видели что-то?.. – с придыханием прошептал кто-то из молодых.

– Видел.

– И как оно там в будущем? – медленно произнес пришедший в себя урядник Онисим, пристально взглянув на Орлова.

– Если в целом, то хреново и чем дальше, тем хреновее.

– Далеко увидел?

– До две тысячи двадцатого года от рождества Христова.

– О-о-о!!! – пронесся по поляне общий протяжно-восторженный стон.

– Далеко…

– И что будет? – снова спросил Онисим.

– Как я уже сказал, хреново будет, – с тяжелым вздохом и хмурым видом, произнес Василий. – Россия сначала разрастется до одной шестой части всей суши планеты, а потом сожмется до пределов столетней давности. Будет много войн и казачество наше практически исчезнет…

– Что?! – схватился за кинжал урядник и даже вскочил с бревна.

– Я сказал, что увидел.

Тот кивнул и снова сел.

– Цари изведут?

Намек явно на недавние казацкие бунты, жестко подавленные властью. Последний случился в тысяча семьсот девяносто втором году прозванный Еслауловским бунтом. А раз случалось раньше, то логично предположить, возможно повторение в будущем. Власть при этом мало-помалу прижимало казацкие вольности. Вот уже и войсковых атаманов назначают императоры, а не выбирают казаки.

– Нет… Царей самих изведут…

– Кто?

– Крестьян помещики зажмут так, что они в конце концов не выдержат таких издевательств и устроят такой бунт, бессмысленный и беспощадный, что просто взорвет государство на части. По сравнению с ним пугачевское восстание покажется просто легкими волнениями недовольных…

– Ох ты господи…

Да, Пугачев еще был памятен в народе.

– А поскольку мы к тому времени станем верной опорой трона…

Брови урядника взлетели от удивления вверх.

– Да-да, сейчас в это еще трудно поверить, но так будет, сам видишь Онисим, все к тому идет.

– Чего только в жизни не бывает… – кивнул тот, показывая, что принял информацию.

– Ну а раз так, то и нас заодно придавят.

– Действительно, хреновее некуда… – подавленно пробормотал урядник. – Не пошло значит аристократам впрок, не сделали выводов.

Все сидели как громом пораженные. Сказанное полковником оказавшегося еще и характерником-провидцем действительно выбивало из колеи. И ему поверили. Безоговорочно. Таким просто не шутят.

– Не сделали, – кивнул Орлов. – Сделали только еще хуже, сначала народу, а через это самим себе.

– Ну да, как аукнется, так и откликнется. Ну ладно… а что в ближайшем будущем? – выдавил из себя урядник, оклемавшийся быстрее прочих.

– В общем тоже не весело. Через несколько лет вновь все в политике перевернется с ног на голову, – Онисим с кривой улыбкой понятливо кивнул, видимо несправедливо подумав на непредсказуемого самодура императора Павла Первого.

Хотя как раз про убийство нынешнего императора Василий ничего рассказывать не собирался. Такая информация могла больше навредить во взятии этих людей под контроль. Она словно как камешек в сапоге при ходьбе будет мешать, напоминая о себе, сбивая настройки.

– Начнется война с Францией. Точнее даже не столько с ней, сколько со всей Европой за исключением Англии. Но те на острове своем сидят… Бонапарт догрызет одно государство за другим и собрав армию в шестьсот тысяч человек пойдет в Россию.

Над поляной поднялся тревожный гул.

– Сколько?! – ахнул кто-то потрясенно.

– Шестьсот тысяч?!

– Ужас-то какой!

– Орда!

Все прекрасно понимали мощь такой армии и что против нее российскому войску будет практически нечего противопоставить.

– И что?.. – напряженно спросил урядник от волнения аж забыв о трубке.

– Мы все-таки одолеем супостата, – продолжил Василий Орлов, после того как казаки немного успокоились.

– Неужто?! – не поверил кто-то. – Шестьсот ведь тысяч!..

– Да. Дойдут до Москвы и спалят ее к чертям собачьим…

Казаки практически синхронно перекрестились при поминании нечистого. Перекрестился и Орлов, ругнувшись про себя, что с языком ему надо бы поаккуратнее мести.

– Более того, мы в ответ дойдем до Парижа, так что парни, можете начинать учить французский.

– Зачем? – удивился кто-то.

– С тамошними барышнями общаться, – усмехнулся на это Василий Васильевич.

– А мы без слов! Сразу к делу! – сказал Михаил.

Казаки засмеялись на слова приказного, полностью его поддерживая.

– Очень не советую. За такое вас подвесят высоко и коротко на ближайшем дереве или расстреляют у ближайшей стенки. Наша знать очень уважает, можно даже сказать преклоняется перед всем европейским. Оно и понятно, чуть ли не половина дворян с корнями оттуда. Так что в угоду европейцам, чтобы казаться европейцами больше чем сами европейцы нас диких азиатов будут крепко держать в узде.