Индийский веер

Я немного удивилась и почувствовала легкое беспокойство, не зная, что у него на уме. Мне показалось, что он собирается позволить себе легкий флирт. Он, без сомнения, думал, что я была наивной девочкой, готовой упасть в объятия всемогущего лорда поместья. Если Лавиния мало что извлекла из своего горького опыта, то я вынесла многое.

Я холодно повторила:

— Не представляю, почему вы должны брать на себя беспокойство.

— Позже я скажу вам.

— Однако мы приехали.

Он взял мой чемодан.

— Знаете, я сама справлюсь, — сказала я.

— Не могу позволить вам его нести.

Мне показалось, что он уже занял собственническую позицию.

Следовало бы остерегаться его. Он относился к тому типу мужчин, которые думают, что стоит им только поманить девушку, как она тут же за ним побежит. Он был сэр Фабиан, богатый и могущественный; и его мать заставила его чувствовать себя — как обычно говорили — маленьким Цезарем.

Я попыталась взять у него мой чемодан, но он, улыбаясь, настоял на своем. Мы прошли по платформе, и там стояла ожидавшая меня Полли.

Она пришла в изумление, увидев меня с мужчиной, а когда узнала его, ее удивление перешло в смятение.

Я подбежала к ней, и она обняла меня.

— О, Полли, — воскликнула я, — как чудесно увидеть тебя.

Она была напряжена из-за его присутствия.

— Полли, это сэр Фабиан. Он был так добр, что помог нести мой багаж.

Он поклонился Полли.

— Мы с мисс Делани встретились в поезде.

Полли выглядела воинственно. Она никогда не одобряла Фремлингов. Я знала, что она думает. Кто они такие вне своей семьи? Или когда едут на поезде и несут чьи-то вещи? Нельзя не признать, что ничего хорошего они из себя не представляли. Я так хорошо знала ее, что угадывала ее мысли.

— Итак, благодарю вас, сэр Фабиан, — сказала я. — Вы были очень добры.

— Мы возьмем кеб и в один момент будем дома, — заволновалась Полли.

— Я провожу вас, — сказал он, — и возьму кеб.

— Нет необходимости… — возразила я.

— Я настаиваю. — Он говорил так, будто его слово было закон. Мне непреодолимо хотелось вырвать у него мой чемодан и сказать, что мы не нуждаемся в его помощи. Но если я так сделаю, это может выдать что-то, что я должна скрывать.

Я уже знала его властную манеру, с которой он подозвал кеб, и очень скоро мы оказались на пути к дому.

Я пыталась болтать с Полли так, будто его с нами не было. Я спросила об Эфф. Она процветает. Живет очень хорошо. Может, даже приобретет дом № 10 Макклестона, если живущий там старик выедет. Эфф всегда внимательно следила за этим.

Никто из нас не упомянул о девочке, но я знала, что Полли, так же, как и я, жаждет поговорить о ней.

Я была рада, когда наша поездка закончилась. Он вышел из кеба и донес мой чемодан до двери. Эфф открыла нам. Увидев меня, она вскрикнула от удовольствия, а затем, при виде Фабиана, отступила.

Он снял шляпу и поклонился.

— Это сэр Фабиан Фремлинг, мой сосед, — объяснила я. — Я встретила его в поезде, и он мне очень помог.

Я видела, что она раздумывает, следует ли его пригласить на чашку чая с куском особого кекса с изюмом, который она испекла по такому случаю; ее колебания были связаны с его титулом и, возможно, с его безупречной внешностью.

Я быстро сказала:

— Вы были очень добры, сэр Фабиан. Большое вам спасибо. — С этими словами я повернулась, и он, вновь поклонившись, пошел обратно к ожидавшему кебу.

Мы вошли в дом.

— Ну и ну! Вот те раз! — сказала Полли. — Я думала упаду, когда увидела, кто это.

Она покачала головой. Она была обеспокоена; я должна сказать ей при первой возможности, что нет необходимости бить тревогу.

Эфф заворковала:

— Я знаю, кого ты хочешь видеть. Она у меня здесь, но сейчас спит, и я не хочу ее беспокоить, иначе будут неприятности, верно, Полли?

— Это точно, — подтвердила та.

— Ну что же, как насчет чашки хорошего чая сначала? У меня есть горячие булочки.

Когда мы сели за чай с булочками, я услышала о процветании их бизнеса и о том, как малышка с каждым днем становится все красивее.

Наконец Эфф принесла ее, и я взяла ее на руки, при этом она удивленно смотрела, ее маленькие ручки обвились вокруг моих пальцев и на ее розовом личике появилось что-то вроде довольной улыбки. Она очень изменилась с того дня, когда мы с Лавинией привезли ее сюда. Ей скоро должно было исполниться девять месяцев — уже большая. Меня всегда расстраивали мысли о нежеланных детях, но эта, по крайней мере благодаря Полли и Эфф буквально купалась в любви.

У Флер были живые голубые глаза, а почти черные при рождении волосы значительно посветлели. Они были темно-каштановыми с рыжеватым отливом — унаследованные, несомненно, от Лавинии. Было видно, что она довольна, и это было счастье.