Indileto [poмaн в 22 уровнях] (СИ)

Как раз в этот момент послышались гортанные крики загонщиков и показались клубы взметенного песка. Лапидус привстал с матраца. Лучники напряглись, группа копейщиков–нубийцев уже рассыпалась впереди, держа копья наперевес. Лапидус начал считать приближающихся львов. Один, второй, третий… Без сомнения, это были львы, никакой иной дичи он не признавал, ведь никакая иная дичь не достойна его охоты. Мясо газели хорошо, если поджарить его на открытом огне, как хорошо и мясо большой антилопы, только убивать их — удел лучников и копейщиков–нубийцев, его дело — охота на львов, и Лапидус взял в руки свой тяжелый, инкрустированный золотом и слоновьей костью лук. Он не говорил ни слова, он давно уже знал, что в любых ситуациях и при любых обстоятельствах первым делом все смотрят на него. Это было забота лучников: смотреть, как приближаются львы, держать свои луки наготове и смотреть на него, пытаясь предугадать, захочет ли сегодня он выпустить свою стрелу первым.

— За этой дверью — будущее твоего царствования, о, Великий! — внезапно сказала ему Эвелина. — Там ждут тебя Боги, которые хотят посмотреть на тебя и научить тебя тому, что должен правитель. Там ждет тебя правда, та правда, которую знают только самые посвященные. Время пришло. Ты должен стать одним из них. Следуй за мной!

— Налей ему еще, — сказала Эвелина Манго — Манго, — что–то он мне не нравится, у него с головой явно не то.

Лапидус прерывисто дышал, глаза его были закрыты. Он лежал на надувном матраце все в той же позе скукоженного эмбриона.

Лапидус натянул лук, потом снова расслабил тетиву, в голове привычно запульсировала кровь, как всегда, когда до цели охоты оставались считанные мгновения. Первый лев уже был на расстоянии полета стрелы, нубийцы–копейщики разорвали цепь, и львы неслись прямо на лагерь. Два самца и три самки, пятеро львов, пятеро царей пустыни Нуб. Лапидус опять натянул лук и прицелился, пускать стрелу было рано, еще одно мгновение, еще одно… Стрела дзинькнула и понеслась навстречу выбранному Лапидусом льву, лев несся навстречу стреле, лучники, стоящие полукругом рядом с фараоном, выпустили свои стрелы, куча стрел и всего пять львов, Лапидус вложил следующую стрелу и снова натянул лук, лев встретился со стрелой и грохнулся на песок с пронзенным горлом.

Гортанные крики нубийцев–копейщиков смешались с пронзительными криками встретившихся с ними загонщиков. Еще два льва упали на песок и вновь вскочили с грозным рыком, один тут же зашатался и рухнул снова, а другой начал кружиться на месте, кружиться, кружиться, кружиться, удар копьем, окровавленное тело льва остается лежать на песке, хвала Тоту, хвала Ра и Озирису, Лапидус доволен, он выпускает третью стрелу, четвертую…

— Буди его, — сказал Манго — Манго Эвелине, — он уже двадцать минут спит, хватит…

— Я не сплю, — проговорил Лапидус, открывая глаза, я просто устал, но мне очень хорошо.

— Ты меченый, — сказал Манго — Манго, — тебе не может быть хорошо, меченым не бывает хорошо…

— Я тоже хочу выпить, — внезапно сказала Эвелина.

— Я не меченый, — сказал тем же тихим голосом Лапидус, — это вы все придумали, я просто поехал искать работу, но сел не в тот троллейбус.

— Так не бывает, — возразил Манго — Манго, — троллейбус он просто троллейбус, а значит — ты меченый!

— Я хочу выпить! — капризно повторила Эвелина. — Я с ним тоже с утра, как сумасшедшая!

Лапидус посмотрел на Эвелину. Она достала из–под своей одежды тыквенный кувшинчик с водой, плеснула воды в каменную чашку, стоящую возле плиты, затем, тоже из–под одежды, достала кусок хлеба и кусок сыра, положила рядом с чашкой, затем отошла на пару шагов назад и начала говорить, обращаясь в сторону.

— О, Великий Бог, — говорила Эвелина, смотря куда–то в сторону. Прости меня, что давно я не заходила в это святилище, что чашка твоя для воды стояла пустой, и ни одного куска свежего хлеба никто не приносил тебе уже много–много месяцев. Но я пришла, о, самый Великий из всех Богов! Никто из них не может соперничать с тобой в могуществе, Анубис, потому что никто из них до конца не властен над смертью.

— Сколько нам еще бежать? — спросил Лапидус у Эвелины.

— Не знаю, — честно ответила та, — наверное, пока не догонят.

— Они догонят, — сказал Манго — Манго, — они всегда догоняют.

— Я хочу в туалет, — сказала Эвелина, — где здесь можно пописать?

— Вон там, — сказал Манго — Манго, — там на выходе есть закуток, найдешь?

— Там темно, — сказала Эвелина, — проводите меня.

Лапидус попытался встать с матраца.

— Лежи, — сказал ему Манго — Манго, — сама дойдет.

— Проводите меня! — повелительным тоном сказала Эвелина, и Лапидус встал с матраца.

— Ты не человек, — сказал Манго — Манго, — ты какой–то зомби, киборг, она сказала, и ты пошел…

— Пошли, — сказала Эвелина, — я очень хочу писать!

Лапидус, еле переставляя ноги, пошел вслед за Эвелиной в сторону выхода из зала.

— Не заблудитесь! — крикнул им вслед Манго — Манго.

— Не заблудимся, — отчего–то хихикнула Эвелина и поддержала за локоть зашатавшегося Лапидуса.

— Куда мы идем? — спросил Лапидус, ничего не понимая.