Indileto [poмaн в 22 уровнях] (СИ)

Хотя на самом деле Лапидус это все уже знал, как знал и то, почему покойный Манго — Манго назвал его меченым. И совсем не этого он хотел от Эвелины.

Лапидус вдруг подумал о том, что не все еще закончено и у него вполне может быть будущее.

То есть, начнутся новые сутки и Бог отстанет от него уже навсегда.

И Лапидус вздохнет с облегчением.

Через два часа, когда пробьет восемь.

Ниточка натянулась, Лапидус остановился и поднял голову. Прямо перед ним был простой девятиэтажный дом, на седьмом этаже которого и жила Эвелина. Из лифта направо, вторая квартира по левой стороне. Номер Лапидус определить не мог, но квартиру он унюхал точно. Как и этаж. Как и сам дом — в этом он не сомневался.

Лапидус вздохнул, поднялся на свои, внезапно опять ставшие человеческими, ноги и вошел в распахнутую еще с ночи дверь подъезда. Лифт был открыт и Лапидус подумал, что больше он не боится лифтов.

Лапидус 19

Лапидус облизнул отчего–то пересохшие губы и нажал кнопку звонка.

Звонок не зазвонил.

Лапидус нажал кнопку снова, результат был тем же.

Лапидус прислушался. Из–за двери раздавался какой–то шум — то ли голоса, то ли музыка. Было начало седьмого утра.

Лапидус постучал в дверь.

Из–за двери по прежнему раздавался какой–то шум и по–прежнему дверь все так же никто не открывал.

Лапидус огляделся по сторонам. Еще три двери, но ему туда не надо. Ему надо войти именно в эту дверь, но для этого надо, чтобы ее открыли изнутри. Или чтобы она открылась сама. На счет раз–два–три.

— Раз–два–три! — сказал Лапидус.

Дверь скрипнула и тихонечко приоткрылась.

Лапидус взялся за ручку и потянул дверь на себя.

«Взломщик, — подумал Лапидус, — открыватель чужих дверей…»

Шум голосов и музыка стали громче. Лапидус вошел в квартиру и аккуратно прикрыл дверь за собой. Замок щелкнул, Лапидус посмотрел на замок и закрыл его на внутреннюю защелку.

Прямо из прихожей одна дверь вела в комнату, другая — на кухню, третья — в ванную. По всей видимости, в ванную.

Из–за двери в ванную пробивался свет и был слышен шум душа.

Из комнаты раздавался шум телевизора.

Лапидус прошел в комнату и огляделся.

Большая разобранная кровать, стол с компьютером, включенный телевизор, кресло, еще одно кресло, стул и шкаф.

На одном из кресел валялись какие–то вещи.

«Взломщик!» — опять подумал Лапидус и опять глубоко втянул ноздрями воздух.

Он уже не был волком, но волчье обоняние осталось. Запах Эвелины стал таким сильным, что у Лапидуса закружилась голова. Терпкий, крепкий, отчасти мускусный и отчего–то очень свежий запах — как проточная вода.

Лапидус представил проточную воду в том самом месте, куда не так давно опустил труп Манго — Манго. В той самой излучине реки, у той самой бухты. Пираньи, наверное, уже сделали свое дело. Или доделывали. Сытный завтрак. Очень сытный. Толстые рыбьи брюшки, набитые мясом Манго — Манго.

Лапидуса затошнило, он удержался и сглотнул.

В телевизоре пошла реклама чипсов. Лапидус опять вспомнил, что не ел со вчерашнего вечера, с того момента, как они с Эвелиной приехали к нему домой. После канализации. Лапидус был весь в дерьме и прочей гадости. Сейчас он тоже был в дерьме, только это дерьмо не пахло. Он был в дерьме и хотел есть. Можно было пройти на кухню и открыть холодильник, там явно что–то бы нашлось. Может, те же чипсы. С красным перцем, с сыром, с беконом, с чем–нибудь еще. И пиво — холодное, лучше не одна, а две бутылки. Две бутылки пива и два пакета чипсов, решил Лапидус и огляделся в поисках того, кому можно было дать заказ.

Никого не было, в ванной все так же шумел душ. Если в этой квартире жила Эвелина, то сейчас она была в ванной. Если же в этой квартире жил кто–то другой, то нюх у Лапидуса ни к черту, но Эвелиной пахло так резко и остро, что ошибиться он не мог.

Реклама чипсов закончилась и началась другая. Женщина стреляла из пулемета, пулемет стрелял тюбиками с помадой. Женщина была похожа на Эвелину, только не на Эвелину–брюнетку, а на Эвелину–блондинку. А Эвелина–блондинка была точь–в–точь его начальница. Лапидус огляделся, пытаясь обнаружить парик и очки, парика не было, но очки лежали рядом с компьютером.

Лапидус подошел к компьютеру и взял очки в руки. Большая оправа с большими стеклами. У начальницы были другие. Маленькая оправа с маленькими стеклами. Или ему так только помнилось — про маленькую оправу с маленькими стеклами.

Лапидус посмотрел на компьютер и отчего–то ткнул в клавиатуру. Экран из черного стал белым, на экране возникло и исчезло лицо Манго — Манго, того самого Манго — Манго, которого сейчас доедали пираньи.

— Эй, — услышал Лапидус голос Эвелины. — Эй, ты что тут делаешь?

Лапидус обернулся. Эвелина стояла в дверях, кутаясь в полотенце.

— Господи! — сказала Эвелина.

— Да, — ответил медленно произнося слова Лапидус, — это я!

— Господи, — еще раз повторила Эвелина, — ты как здесь очутился?

— Где твой пистолет? — спросил Лапидус.

— В сумочке, — ответила Эвелина.

— А сумочка? — тем же тихим тоном спросил Лапидус.

— На кресле, где белье! — испуганно сказала Эвелина.