Читаем Индивид и социум на средневековом Западе полностью

(6) Бицилли П.М. Цит. соч. С. 8, 9, 15. В дальнейшем изложении я опираюсь прежде всего на это исследование. См. также краткий, но содержательный очерк М.Л.Андреева в кн.: История литературы Италии. Т. I: Средние века. М., 2000. С. 257–260. Отмечая интеллектуальную заурядность Салимбене-писателя, М. Л. Андреев подчеркивает особенности изображения этим автором как упоминаемых им персонажей, так и самого себя, а именно: в противоположность Августину и Абеляру, этот францисканец ограничивается преимущественно внешними характеристиками индивидов и не склонен (или не способен?) углубляться в их внутренний мир. «Его автобиография совершенно не исповедальна. Если мы что-то и знаем о его „внутренней“ жизни… то только из жизни внешней… Интерес к индивидуальному началу — вот в чем основная отличительная особенность „Хроники“ Салимбене. Именно он угадывается за повышенным вниманием к анекдоту и ко всему тому, что стоит вне норм или норму пародирует… К изображению индивидуальности Салимбене идет не через внутренний мир, а через мир внешний, но повернутый своей непарадной стороной или вообще вывернутой наизнанку — его понимание индивидуальности поверхностно (с нашей современной точки зрения), но его интерес к ней неподделен…» (там же. С. 260). Другая особенность «Хроники» Салимбене состоит в том, что, по-видимому, вследствие ограниченности его образования он не злоупотребляет ученой топикой, а потому рисуемые им лица и ситуации подаются живо и наглядно. Латынь «Хроники» Салимбене, по наблюдению М. Л. Андреева, «кажется живым языком (и вероятно, такой и была разговорная латынь средневековых магистров, лекарей, священников): так много в ней неизвестных классике слов и выражений, так далеко ушла она от классического синтетизма (и от средневековых риторических моделей она также весьма далека)» (там же. С. 257).

(7) Бицилли П. М. Цит. соч. С. 296. Этот автор пишет о пессимизме, окрашивавшем настроения итальянского общества на рубеже XIII и XIV веков, Ж. Делюмо — о чувстве страха и греховной виновности (Delumeau J. La Peur en Occident (XIVe-XVIIIe siecles). Une cite assiegee. Paris, 1978; ejusd. Le peche et la peur. La culpabilisation en Occident (XIIIe — XVIIIe siecles). Paris, 1983), А. Ф. Лосев — об «оборотной стороне» титанизма Возрождения (ЛосевА. ФЭстетика Возрождения. М., 1978).

(8) Бицилли П. М. Цит. соч. С. 86.

(9) Там же. Бицилли опирается в этих выводах на труды Бедье: Bedier J. Les legendes epiques. Paris, 1914.

(10) БициллиП.М. Цит. соч. С. 131, 137.

(11) Bedier J. Op. cit. T. I. P. 57.

(12) Бицилли П.М. Цит. соч. С. 143.

(13) Steinen W. von den. Der Kosmos des Mittelalters. Von Karl dem Gro?en zu Bernard von Clairvaux. Bern; Munchen, 1959. S. 372, n. 104.

(14) См.: Duby G Saint Bernard, l'art cistercien. P. 78.

(15) Бицилли П.М. Цит. соч. С. 146.

(16) Morris С. Op. cit. Ch. 4. 17Бицилли П.М. Цит. соч. С. 145.

(18) Там же. С. 184.

(19) Chronica fr. Salimbene de Adam / Ed. Holder-Egger (Monumenta Germaniae Historica, XXXII). P. 643.

(20) Цит. из: Pseudo-Bernard, Meditationes… // P.L. T. 184. Col. 494–495 в кн.: Gilson E. L'esprit de la philosophie medievale. Paris, 1969. P. 223.

(21) Цит. по: Бицилли П.М. Цит. соч. С. 111.

(22) Там же. С. 114.

(23) S. Gregorii ер. Turonensis. De Miraculis s. Martini // P. L. T. 71. Col. 911–912.

(24) Библер В. С. Образ Простеца и идея личности в культуре Средних веков // Человек и культура. Индивидуальность в истории культуры. М., 1990. С. 104.

(25) Там же. С. 102.

(26) См.: Schmitt J.-C. Les «superstitions» // Histoire de la France religieuse, t. 1, Des dieux de la Gaule a la papaute d'Avignon (des origines au XIVe siecle) / Ed. J.Le Goff. Paris, 1988. P. 417–551.

(21) Библер B.C. Цит. соч. С. 104–105.

(28) Там же. С. 102.

Теология: persona divina или persona humana!*

(1) P.L. Т. 64. Col. 1343. Алан Лилльский (ум. 1202) придерживался другого определения «персоны», опять-таки восходившего к Боэцию: «Etiam apud illos qui tractant comoeclias vel tragoedias persona dicitur histrio qui variis modis personando diversos status hominum repraesentat, et dicitur persona a personando». P. L. T. 210. Col. 899A. — «Авторы комедий и трагедий именуют персоной актера, который на разные голоса изображает людей различных положений; так что слово persona — от personando (звучать, говорить)». См.: Rheinfelder H. Das Wort «Persona». Halle, 1928. S. 19.

(2) Thomae Aquin. Summa Theol. I, qu, 29, art. 3.

(3) Historisches Worterbuch der Philosophie / Hrsg. von J. Rittert und K.Grunder. Bd. 7. Darmstadt, 1989, s. v. Person. S. 276 ff.

(4) См.: Лосский В.П. Богословское понятие личности // Богословские труды. М., 1970.

(5) Николай Кузанский. Сочинения. М., 1988. Т. 2. С. 497; Т. 1. С. 163. 6P. L. Т. 83. Col. 367–398.

Перейти на страницу:

Все книги серии Российские Пропилеи

Санскрит во льдах, или возвращение из Офира
Санскрит во льдах, или возвращение из Офира

В качестве литературного жанра утопия существует едва ли не столько же, сколько сама история. Поэтому, оставаясь специфическим жанром художественного творчества, она вместе с тем выражает устойчивые представления сознания.В книге литературная утопия рассматривается как явление отечественной беллетристики. Художественная топология позволяет проникнуть в те слои представления человека о мире, которые непроницаемы для иных аналитических средств. Основной предмет анализа — изображение русской литературой несуществующего места, уто — поса, проблема бытия рассматривается словно «с изнанки». Автор исследует некоторые черты национального воображения, сопоставляя их с аналогичными чертами западноевропейских и восточных (например, арабских, китайских) утопий.

Валерий Ильич Мильдон

Культурология / Литературоведение / Образование и наука
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов

В книге В. К. Кантора, писателя, философа, историка русской мысли, профессора НИУ — ВШЭ, исследуются проблемы, поднимавшиеся в русской мысли в середине XIX века, когда в сущности шло опробование и анализ собственного культурного материала (история и литература), который и послужил фундаментом русского философствования. Рассмотренная в деятельности своих лучших представителей на протяжении почти столетия (1860–1930–е годы), русская философия изображена в работе как явление высшего порядка, относящаяся к вершинным достижениям человеческого духа.Автор показывает, как даже в изгнании русские мыслители сохранили свое интеллектуальное и человеческое достоинство в противостоянии всем видам принуждения, сберегли смысл своих интеллектуальных открытий.Книга Владимира Кантора является едва ли не первой попыткой отрефлектировать, как происходило становление философского самосознания в России.

Владимир Карлович Кантор

Культурология / Философия / Образование и наука

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология