Индивидуализированное общество

Возможно ли, как и раньше, считать, что стоять плечом к плечу и идти в ногу - значит использовать рецепт исцеления? Возможно ли, что объединение разрозненных сил в коллективные позицию и действие, сколь бы ослаблены и ничтожны ни были эти силы, способно решить те задачи, о которых отдельные люди не могли и мечтать? Загвоздка, однако, заключается в том, что в наши дни людские беды, даже самые распространенные, но переживаемые людьми, самой судьбою обреченными на индивидуальность, вместе уже не сложишь. Они просто не суммируются в «общее дело». Они с самого начала принимают форму, не допускающую выступов и шероховатостей, позволяющих присоединять их к другим людским неприятностям. Проблемы могут быть сходными (и набирающие популярность ток-шоу делают все, чтобы продемонстрировать их сходство и навязать вывод, будто главная черта такого сходства заключена в том факте, что все страдальцы пытаются преодолеть свои трудности в одиночку), но, в отличие от общего интереса прежних времен, они не формируют «целого, превосходящего сумму своих частей», и не обретают нового качества, позволяющего обращаться к ним как целому.

Единственное преимущество, которое может дать пребывание в сообществе других страдальцев, состоит в убеждении каждого в том, что преодоление неприятностей в одиночку есть то, чем все остальные занимаются повседневно, поэтому для оживления слабеющей решимости следует продолжать делать то же самое: сражаться в одиночку. Кто-то, быть может, способен научиться на чужом опыте, как пережить следующий раунд испытаний, как вести себя с детьми, считающими, что они уже выросли, и с подростками, которые отказываются становиться взрослыми, как освободиться от жира и других шлаков в своем организме, как избавиться от пристрастий, более не приносящих радости, или от партнеров, от которых уже не получаешь никакого удовольствия. Но главное, что познается в компании других людей, - это то, что единственная услуга, которую они способны оказать, заключается в совете, как можно выжить в собственном безысходном одиночестве, и в утверждении того, что жизнь каждого человека полна рисков, которым надо противостоять и с которыми следует бороться, рассчитывая только на свои силы.

И это указывает еще на одну загвоздку: как давным-давно подозревал Токвиль, обретение людьми свободы может сделать их безразличными. Индивидуальность есть худший враг гражданина, считал он. Личность имеет склонность быть не горячей и не холодной - еле теплой, скептической или подозрительной в отношении «общего блага», «хорошего», или «справедливого» общества. Каков смысл общих интересов, если они не позволяют каждому индивиду реализовывать его собственные} Что бы ни делали индивиды, собираясь вместе, все это подразумевает ограничение их свободы заниматься тем, что они считают для себя необходимым и, следовательно, не способствует достижению их целей. Двумя вещами, которых только и можно ждать и желать от «публичной власти», являются соблюдение прав человека, то есть предоставление каждому возможности идти своим путем, и поддержание мира -условий сохранения в целости самого человека и его собственности, что достигается заточением преступников в тюрьмы, освобождением улиц от грабителей, извращенцев и нищих, а также от отвратительных и злобных чужаков.

В своей обычной неподражаемой манере Вуди Аллен безошибочно изображает причуды и увлечения этих личностей-по-установлению, населивших эпоху поздней модернити, листающих воображаемые рекламные проспекты «летних курсов для взрослых», охотно посещаемых американцами: так, курс экономической теории включал бы тему «Инфляция и депрессия - как одеваться во время одной и другой»; курс этики рассматривал бы «Категорический императив и шесть способов заставить его работать на вас»; а буклет курса астрономии мог бы содержать информацию, что «Солнце, состоящее из газов, может в любой момент взорваться, вызвав гибель всей нашей планетной системы: студентов учат, как следует вести себя в подобных обстоятельствах».

Подытожим: оборотной стороной индивидуализации является, судя по всему, эрозия и постепенная дезинтеграция идеи гражданства. Жоэль Роман, соредактор «Esprit», отмечает в своей недавно вышедшей книге «Демократия индивида» [8], что «бдительность деградировала до уровня надзора за вещами, тогда как общий интерес является не более чем совокупностью эгоизмов, порождающих коллективные эмоции и страх перед соседом», и это побуждает людей к поискам «обновленной способности к совместным решениям», ныне примечательной разве что по причине своего отсутствия.