Индивидуальные отношения. Теория и практика эмпатии

Способность к индивидуальным отношениям – есть, по сути, характеристика уровня развития личности человека (в том смысле, в котором этот процесс понимается психософией). Иными словами, человек способен на то или иное качество индивидуальных отношений в зависимости от уровня развития своей личности. Соответственно, чтобы понять способ достижения индивидуальных отношений, мы должны хотя бы в общих чертах представлять себе этапы развития личности. Не повторяя здесь всей теории развития личности, изложенной нами в книге «Развитие личности», мы сосредоточимся здесь на конкретизации способности человека к индивидуальным отношениям, в зависимости от того уровня развития личности, на котором он находится. Тем более, что именно эта способность позволяет нам наиболее точно определить уровень развития личности конкретного человека.

Первый уровень развития личности носит название первичной открытой модели (ПОМ). Для такого человека возможны лишь транзиторные индивидуальные отношения. В нем пока слишком сильна тенденция к отождествлению, а значит, и средний контур личности, и пробиться к его сущности оказывается делом почти невозможным. Если же это и происходит, то случается, как мы уже знаем, только при стечении огромного множества обстоятельств, совершенно случайно и непроизвольно. А после того, как такая – транзиторная – поездка в реальность индивидуальных отношений состоялась (если состоялась), он не осознаёт ни глубины, ни значимости пережитого опыта. Отожествив его с какой-нибудь прозаичной (или, напротив, весьма романтичной) содержательностью, он уже не может извлечь из собственного психологического опыта того ценного и дорогого, что он потенциально несет. Он обращается с ними так же, как малый ребенок, который играется с предметами искусства или историческими раритетами, – что ему до того, что этой безделушке несколько веков или что ее касалась рука какого-то гения? Для него это просто предмет неугасимого исследовательского интереса, ничего больше.

Но вот случается глубокий, субъективно неразрешимый личностный кризис, знаменующий собой переход на новый уровень развития личности, и пред нами уже не тот былой «рядовой продукт» социализации, «винтик социальной машины», простой элемент социальных отношений («марионетка», как он сам скажет теперь), перед нами теперь индивидуалист, который с прискорбием взирает на окружающий его мир, «понимая», насколько глубоко все вокруг и во всем заблуждаются: глупы, поверхностны и лживы. Он теперь «знает» это! Так возникает новая граница между «мной» и «миром», причем, не та, прежняя, психофизическая, а новая – идейная, моральная, выношенная и выстраданная. На этом этапе своего развития личность пытается отграничить себя от мира непреодолимой стеной транзиторно-формальных отношений. Средний контур личности подвергается серьезной редукции: ее роли, которые ранее были я-отождествленными, теперь одна за одной, с каждым новым разочарованием в людях, превращаются в я-неотождествленные. Личность продолжает играть роли, с которыми не имеет ничего общего, защищая от посторонних глаз свою собственную – ощущаемую, но не понятую должным образом – сущность. Так в общем виде выглядит человек на втором уровне развития личности – на уровне первично-закрытой модели (ПЗМ).

Для личности уровня ПЗМ все разделено и поделено – и внутри, и снаружи. Все определено и всему найдено свое место, но от этого не легче. Цинизм кажется спасительным лекарством, но лечит он, как это не парадоксально, «раны сердца», которого, кажется, уже и нет у такого человека. Тут и воинственность, и гордое одиночество, и череда трагических озарений, и ощущение собственной избранности, чередующееся с чувством никчемности и потерянности, в общем, вся традиционная романтическая лирика «страдающей души». Колоссальным образом раздвигается внутреннее пространство, да это и понятно – слишком далеки транзиторно-формальные отношения от индивидуальных, я-неотождествленные роли от сущности. Но именно в тоске этой разделенности, раздвоенности рождается бесконечное неисполнимое влечение, мечтание об индивидуальных отношениях, поиски «родной души», желание найти, наконец, пристанище для скитающейся души, обрести покой и благодать, отказаться от лавр собственной исключительности, ради радости близости и душевно родным человеком. Изначально ПЗМ фактически отказывается от жизни, ведь разве можно жить, не будучи самим собой? И теперь, к концу этого этапа развития личности, желание жить полно, по-настоящему, всем своим существом возвращается к человеку.