Индивидуальные отношения

В современном шумном и беснующемся мире только сумасшедший не почувствует себя одиноким. Формальность и множественность наших отношений с окружающим миром толкает нас к пропасти одиночества и словно отторгает от мира. Современный человек устает от множественности своих отношений, от социальной занятости и часто мечтает об одиночестве, но такое отшельничество не делает его счастливым. Он хочет тепла и поддержки еще больше, нежели человек, живший в общине тысячу лет назад. Но нереализованность этой потребности его фрустрирует, озлобляет. Таким образом, одиночество как perpetuum mobile – само себя воспроизводит, провоцирует, продвигает.

Человеку чуждо одиночество, и он злится на мир, который обрек его на страдания одиночества. Но, с другой стороны, ведь только в этом мире и только в нем можно спастись от одиночества. Если же мы дадим себе слабину и позволим себе разозлиться на мир за наше страдание – одиночество никогда уже не покинет нас, поскольку злое одиночество, как и злая собака, охраняющая хозяйский двор, никогда и никого не подпустит к «запретной зоне». Казалось бы, одиночество, напротив, должно стимулировать нас к открытости, но этого не происходит. И именно оно, являясь противоречием, укорененным в самом способе существования личности, ведет к изменениям, которые, в конечном итоге, через кризис позволяют личности переродиться из «общественного продукта» в индивидуальность.

Глава вторая Пространство психотерапии

Введение дефиниций

Пространство психологии, психотерапии в силу ряда причин, прежде всего исторических, очень широко и не имеет естественных пределов. Тут и практика в области психиатрии (как «малой», так и «большой»), и психологическое сопровождение различных видов деятельности (как в той же медицине, так и вне ее), и бизнес-консультирование, и разработка маркетинговых стратегий, и анализ бизнес-проектов, а также мировоззренческие, социальные, философские, религиозные, культурологические и многие другие вопросы. Кажется, легче представить себе сферу той деятельности, где знания о человеке, его психологии и поведении были бы не нужны. Впрочем, как раз такую сферу и очень сложно себе представить… В результате, пространство психологии и психотерапии почти невозможно ограничить.

В чем-то подобное – междисциплинарное – положение психологии и психотерапии имеет важное, позитивное значение, является одним из факторов развития и в научном плане, и в плане «продвижения» соответствующих научных знаний, специальности. Однако, есть и существенные негативные аспекты такого междисциплинарного положения психологии и психотерапии. Там, где «все», там, как известно, и «ничего» или в лучшем случае – «все не слава богу». Поэтому определенный порядок в этом пространстве необходим. Чтобы быть эффективными, мы должны всякий раз хорошо понимать, с каким именно предметом мы имеем дело и в какой именно нише пространстве психологического и психотерапевтического знания мы работаем.

Однако, это благородное намерение – ввести дефиниции и определить области практики для психологии и психотерапии – с порога натыкается на «непредвиденные трудности», впричем, в самых, казалось бы, элементарных вещах. В книге «Развитие личности (психология и психотерапия)» мы уже говорили о том, что психотерапию, как «лечебное средство», не следует путать с психотерапевтическим сопровождением процесса развития личности – то есть с той помощью, которую психотерапевт способен оказать своему пациенту (клиенту), если тот нуждается не в лечении какого-то пограничного психического расстройства, но в содействии при преодолении им кризисов, возникающих на пути его внутреннего, личностного роста.

Это действительно разные вещи – то ли мы действительно лечим (терапевтируем) невротическое расстройство, то ли оказываем помощь врачу-психиатру в социальной и личностной адаптации душевнобольного, то ли мы выполняем роль того Другого, того Собеседника (как писал А.А. Ухтомский), который помогает человеку без очерченного психического расстройства, но с личностным кризисом, найти самого себя. Это разные вещи, хотя, казалось бы, речь идет об одной и той же психотерапевтической помощи.

Сам психотерапевт тут меняется: в одном случае он является, прежде всего, психиатром с дополнительной специализацией по психотерапии, в другом – собственно врачом-психотерапевтом, в третьем – человеком, обладающим, кроме прочего, психотерапевтическими знаниями. Для неспециалиста эти различия вряд ли вполне очевидны, но, на самом деле, это существенно, потому что речь идет о разных способах думать в отношении пациента (клиента): одно дело, если мы «видим» в человеке душевнобольного, другое – нормального человека с функциональным психическим расстройством, с «психологической проблемой» и третье – человека, переживающего внутренние изменения, совершенствующегося, а вовсе не болеющего.