Индивидуальные отношения

Другим минусом этого набора характеристик, представленного в качестве претендента на почетное звание «задач психотерапии», является отсутствие индивидуальной специфичности этих «ценностей» для конкретного человека, а это входит в конфликт с одним из фундаментальных положений гуманистической теории об индивидуальности, особенности, неповторимости каждого из нас. Очень точное замечание в этом смысле сделал К.Г. Юнг: «Всякий раз я забавляюсь, когда дельный курортный врач заверяет, что он лечит по “Адлеру”, или по “Крюнкелю”, или по “Фрейду”, или даже по “Юнгу”. Ничего подобного нет и не может быть, а если, несмотря ни на что, все же происходит, то это верный путь к неудаче. Когда я лечу господина Х, то я вынужден применять метод Х, а в случае фрау Z – метод Z. Это означает, что пути и средства лечения определяются преимущественно природой больного»¹⁷.

Ограниченный список задач психотерапии, по всей видимости, невозможен, несмотря на неизменность ее цели – задач психотерапии неограниченное множество. Да, достижение психологической свободы, как цели психотерапии, происходит путем выполнения определенных задач – пациент (клиент) должен стать естественным, отдавать себе отчет в собственных чувствах, желать жить полноценной жизнью и так далее. Каждой из этих задач (включая способность человека к рефлексии, принимать себя таким, каков ты есть и так далее) психотерапевт должен оказывать содействие. Но всего здесь все равно не перечислишь, потому как все эти «определения», «качества», на самом деле, лишь описательные категории, очерчивающие внешние границы феномена развития личности.

Мы должны отдавать себе отчет в том, что имеем дело не с человеком, а с человеком как процессом, ведь каждый из нас перманентно меняется. И только внутри самого себя, в своей «глубине» человек не изменен. Однако, от состояния «внешних слоев» многое зависит. Они или позволяют этой внутренней, глубокой сущности человека проявить себя, или нет. Они или «пропускают» ее «наружу», как проводник электричество, или блокируют внутри. Они или усиливают ее «свечение», как зеркальная поверхность фары усиливает свет лампочки, или, напротив, подобно фильтрам глушат ее, затеняют, прячут. И если наша задача не спрятать, а открыть эту скрытую в человеке сущность, то и обращаться надо к ней. Она должна быть в центре наших интересов, и только внимание к ней – к сущности человека – дает нам возможность изменить внешние слои его структуры таким образом, чтобы они содействовали ее проявлению, а не гасили его.

Суть вещи – это процесс, живущий в ней. Причем, процесс как процесс, а не как овеществленное явление. Знание сути вещи позволяет нам вплотную приблизиться и следовать рядом, а значит, и оказывать влияние. Что, впрочем, не гарантирует нам, что мы сможем дать точный прогноз, поскольку прогнозируем мы применительно к вещественной сфере, где еще не овеществленные возможности вещи ограничены уже овеществленными. Но если прогноз сложен и относителен, то понимание (истинное, а не объяснительного толка) происходящего с процессом, четкое видение многоплановости его течения – это вещь уникальная и необыкновенно важная.

И по форме, и по содержанию изменения, происходящие с человеком в процессе психотерапии, в процессе развития личности, могут быть крайне разнообразными, ведь и то и другое – и понятие «формы», и понятие «содержания» – определения состояний, тогда как мы изучаем процессы. Как конкретно овеществится тот или иной процесс, какие доступные нашему восприятию характеристики и состояния выдаст он на-гора своего ино-реального, скрытого от нас, потаенного производства – неизвестно. Но в наших задачах, пусть отчасти и вслепую – содействовать этим изменениям, ведущим к выздоровлению и психологической свободе человека. Изменениям, происходящим на трех базовых планах (паттернах) благодаря установлению сущностных, или, как мы говорим, – индивидуальных отношений человека с самим собой, с другими людьми и миром.

В пациент-центрированной терапии Карла Роджерса акцент делается на паттерне индивидуальных отношений с другими людьми, в частности – с психотерапевтом. Принятие, поддержка, участие со стороны психотерапевта – все это создает ту атмосферу, в которой пациенту легче проявить себя, быть естественным, чувствовать присутствие заботливого Другого. Эти переживания побуждают человека войти в индивидуальные отношения с самим собой, быть более внимательным и чутким к себе, учат его принимать самого себя, отдавать самому себе отчет в собственных чувствах. Однако индивидуальные отношения человека с миром в роджеровской терапии игнорируются, тут пациенту (клиенту) предлагается некоторая формальность отношений – «компромиссы», «договоренности» и прочие подобные принципы отношений¹⁸ – и куда в меньшей степени принятие и соучастие. В терапии Станислава Грофа, напротив, акцент перенесен на создание индивидуальных отношений человека с миром, на проблему изменения мировоззрения.